Завещание майя
Шрифт:
— Я не знаю. Оно казалось скорее механическим, чем органическим, чем-то вроде робота. Энергетические поля завертелись, сформировался водоворот, затем потолок помещения приоткрылся, море рухнуло вниз, а эту штука поднялась вверх по воронке.
— Поднялась вверх по воронке? — Чейни недоверчиво покачал головой. — Это звучит довольно неправдоподобно, доктор Розен.
— Я понимаю, но уверяю вас, что говорю правду.
— Капитан, вы обыскали субмарину нашего гостя?
— Да, сэр. Вся электроника
— Как вы добрались до инопланетного корабля? — спросил Марвин.
Мик взглянул на экзобиолога.
— Вы впервые назвали это инопланетнымкораблем. Это ведь остатки объекта, который врезался в Землю шестьдесят пять миллионов лет назад, верно, доктор?
Брови Марвина удивленно приподнялись.
— А этот радиосигнал из глубокого космоса — он должен был активировать системы жизнеобеспечения корабля.
Теперман выглядел впечатленным.
— Откуда вы все это знаете?
— Это правда? — удивленно спросил капитан Луз.
— Это весьма вероятно, капитан, к тому же, принимая во внимание все то, что рассказал нам доктор Розен, похоже, что система жизнеобеспечения этого объекта не переставала работать. Помещение, в которое попал доктор Розен, должно было функционировать, чтобы поддерживать жизнь уцелевших существ. Они, скорее всего, находились в своего рода летаргии.
— До того как их разбудил космический сигнал, — закончил Мик.
Чейни подозрительно скосил глаза в его сторону.
— И откуда вам столько известно об этой инопланетной сущности?
Громкий стук в дверь прервал их, вошел капитан Броад.
— Простите, что прерываю, шкипер, но мне нужно поговорить с вами наедине.
Капитан Луз вышел.
— Доктор Розен, вы сказали, что это существо собирается уничтожить наш мир двадцать первого декабря. Откуда вам это известно?
— Как я уже говорил доктору Теперману, оно общалось со мной. Оно передало мне сообщение, которое хоть и не было вербальным, оставалось абсолютно ясным.
— Это оно сообщило вам дату двадцать первого?
— Нет. — Мик подошел к запискам капитана. Бросив на них беглый взгляд, он невозмутимо снял с них скрепку. — Я всю жизнь провел, изучая пророчества майя и полдесятка древних строений, разбросанных по земному шару, указывающих на местонахождение злобной сущности, которая приведет к концу света. Двадцать первое — это дата, указанная в пророчестве майя; в этот день человечество будет стерто с лица Земли. Прежде чем вы начнете смеяться, я должен сказать вам, что календарь — это астрономический инструмент…
Чейни потер глаза.
— Вы ведете себя совсем не так, как положено биологу, доктор, и ваши пророчества вместе с майя мне ничуть не интересны. На борту этой нефтяной платформы было множество людей,
— Я уже сказал вам. — Мик спрятал скрепку за пояс.
— Как вам удалось добраться до инопланетного корабля?
— В морском дне находится двадцать три шахты, образующие четкую окружность, центром которой является эта гигантская дыра. Мы с моей напарницей направили субмарину в одну из этих шахт и оказались внутри гигантской турбины, которая засосала нашу подлодку в…
— Турбина! — Брови Тепермана снова взлетели на лоб. — Невероятно! Какова ее функция?
— Подозреваю, что это вентиляция. Мини-субмарина застряла между лопастями во время цикла всасывания. Когда лопасти начали вращаться в обратном направлении, нас вышвырнуло в море;
Капитан Луз вернулся в зал совещаний с крайне мрачным выражением лица.
— У меня неприятные новости, вице-президент Чейни, которые многое объясняют. Доктор Розен не тот, за кого себя выдает. Его настоящее имя Майкл Гэбриэл. На прошлой неделе он сбежал из психиатрической клиники в Майами.
Чейни и Марвин подозрительно уставились на Мика.
Мик ответил вице-президенту прямым взглядом.
— Я не сумасшедший. Я солгал о своем имени, поскольку за мной гонится полиция, но я не сумасшедший.
Капитан Луз просматривал страницу факса.
— Здесь говорится, что после нападения на Пьера Борджия вы последние одиннадцать лет провели в заключении.
Глаза Чейни расширились.
— Секретаря штата Борджия?
— Борджия словесно оскорблял моего отца, издевался над ним перед огромной аудиторией. Я потерял контроль, а Борджия использовал свое влияние на юридическую систему. Вместо тюремного заключения я был помещен в клинику.
Капитан Луз передал факс Чейни.
— Отец Мика — Юлиус Гэбриэл.
Марвин выглядел удивленным.
— Юлиус Гэбриэл, археолог?
Капитан фыркнул.
— Скорее шарлатан, который пытался убедить научное сообщество в том, что человечество стоит на краю гибели. Помню, я читал об этом. Его смерть была в заголовках «Таймс».
Чейни оторвал взгляд от факса.
— Каков отец, таков и сын.
— Возможно, он был прав, — пробормотал Марвин.
Лицо капитана налилось кровью.
— Юлиус Гэбриэл был психопатом, доктор Теперман, и я считаю, что яблоко от яблони не далеко падает. Мы и так потратили кучу времени на этого человека.
Мик поднялся, потеряв терпение.
— Все, что я рассказал вам, — чистая правда.
— Прекрати этот балаган, Гэбриэл. Мы нашли дневник твоего отца на борту субмарины. Вся твоя история высосана из пальца с единственной целью — убедить нас, а заодно и весь мир в том, что глупая теория твоего отца была правдой.