Завещание ночи. Переработанное издание
Шрифт:
Из-за шкафа мне было не разглядеть, какие действия предпринимает в своем углу Хромец. Но я увидел, как здоровая рука капитана спецназа скользнула к голенищу высокого сапога и швырнула через весь зал метательный нож. Продолжая двигаться со скоростью раненого леопарда, Олег нагнулся, чтобы подхватить автомат, и тут налетевший от дверей золотистый вихрь отбросил его назад и сбил с ног.
Посередине зала будто забилась в странном танце гигантская золотая бабочка. Я завороженно смотрел, как движется размытая, будто при ускоренной съемке, фигура Хромца, как взлетают тяжелые одежды, как
Вся надежда была на то, что капитан продержится еще минут пять. За это время я добрался бы до тела гарда, освободился от наручников и взял арбалет. О том, что я буду делать потом и сколько еще времени мне понадобится, чтобы добраться до Хромца, я не думал. Главным было вернуть Нефритовый Змей.
Я вырвался в коридор и остановился. Навстречу мне из темной глубины тоннеля брел, неуклюже переваливаясь на непослушных лапах, огромный пес с разодранным боком. В зубах у него было крепко зажато ложе Нефритового Змея, а чехол с Жалом, привязанный шелковым шнуром, волочился позади. В десяти шагах от меня пес поднял голову, и я увидел в его глазах слезы.
Он тяжело, словно ему подбили сразу все четыре лапы, упал на землю, и я бросился к нему. Из-под мощных желтых клыков выступила красная пена, и на окованном металлом ложе была кровь. Бока собаки быстро вздымались и опадали, лапы беспомощно скребли по металлическим плитам.
— Дарий, — ласково позвал я, проводя скованными руками по большой лобастой голове. — Дарий, дружище… Спасибо тебе, слышишь? И не умирай, теперь-то я уже скоро…
Непослушными руками я вытряхнул из чехла стрелу, навинтил на нее хрустальный наконечник и попытался зарядить арбалет. Это получилось у меня с пятого или шестого раза, и стало ясно, что если выстрелить в наручниках я, может быть, и смогу, то уж попасть — никогда. Секунду я колебался: не вернуться ли туда, где лежал труп гарда, но затем за моей спиной раздался короткий, раздирающий душу крик, и я понял, что времени уже не осталось.
Поднявшись с колен, я положил Нефритового Змея на согнутую в локте правую руку и, придерживая его согнутой левой, пошел обратно в зал. Больше всего я боялся случайно задеть спусковой крючок скованными руками и потерять единственную стрелу.
Я прошел уже метров десять в глубину зала, когда из-за горбатого зачехленного механизма, находившегося за кубом, показалась высокая костлявая фигура. Лысый череп мертвенно блестел в свете синих ламп. Хромец выдвинулся на середину прохода, и я увидел, что руки его в крови.
Он сделал несколько шагов по направлению ко мне и остановился перед металлическим кубом. Расстояние между нами по-прежнему было слишком велико, и я понял, что ни за что не попаду в него. Я сказал:
— Я пришел, чтобы убить тебя, лысая тварь.
Он открыл рот, и я вновь услышал его голос — но на этот раз мне почудилась в нем нотка страха. Он сказал:
— Меня нельзя убить. Я бессмертен.
— Если только змея не ужалит тебя в третий глаз, — перебил я и сделал еще шаг ему навстречу. — Вот он у меня в руках, Нефритовый Змей, и вот его Жало. Я убью тебя.
— Щенок, — прошипел он, — я давно ждал,
— Не заговаривай мне зубы, — снова перебил его я. — Палец мой на спусковом крючке — достаточно доли секунды, чтобы покончить с тобой. И если я пока не стреляю, то лишь потому, что ты еще не ответил, где Наташа. Отвечай, скотина, и я, возможно, оставлю тебе жизнь.
Он расхохотался, но глаза его по-прежнему, не отрываясь и не мигая, смотрели мне в переносицу. К счастью, я слишком ненавидел его, чтобы отступить перед этим взглядом.
— Возможно? О, да, ты всегда был дерзким, Гончий. Тот, кого звали прежде Кеми, тоже был дерзким, и где он теперь? Спроси о нем слепых чудовищ известняковых пещер Тот-Амона, они живут долго, хоть и обречены на вечную тьму… Ты предлагаешь мне жизнь в обмен на девчонку? Да что ты знаешь о жизни, смертный? Жизнь твоя кончится, не успев начаться, и знаешь ты о ней не больше, чем муравей о пустыне. Нет, Гончий, я не боюсь тебя и твоих жалких угроз. Ты не получишь свою девку и не убьешь меня. Тебе это не по силам…
Он замолчал и некоторое время тяжело смотрел на меня исподлобья. Я почувствовал, как немеет мой палец на спусковом крючке, как наливаются чугуном руки и неудержимо клонится вниз Нефритовый Змей. И когда я уже совсем было опустил арбалет, то понял, что Хромец действительно боится, и эта мысль вернула мне силы. Я взглянул в его мертвые глаза и рассмеялся — первый раз за весь день.
— Стой, — уже менее уверенно сказал он, когда наше противостояние взглядов закончилось. — Я не принимаю твоей сделки, но предлагаю тебе свою… Выслушай меня, Гончий.
— Я не намерен тебя слушать, — я крепко прижал ложе арбалета к плечу и прицелился. — И я тебе не Гончий. Или ты скажешь мне, где Наташа, или…
— Хорошо! — рявкнул Хромец. — Я скажу, но сначала выслушай… Мне нужна твоя помощь!
Если бы он заявил, что отправил Наташу домой на ковре-самолете, я, наверное, поверил бы ему больше. Поэтому я воспользовался его растерянностью и продвинулся вперед еще на пару шагов.
— Я мог бы тысячу раз убить тебя, и там, на поверхности, и здесь, в подземельях Нергала, где сила моя возрастает многократно… Я мог бы прийти к тебе в дом и уничтожить тебя спящего, я мог бы послать к тебе духов ада, и они разорвали бы тебя на куски, я мог бы проткнуть твою фигурку перед Черепом Смерти, и ты умер бы, как умер старик-археолог, в страшных мучениях… Но я не тронул тебя.
Я сделал еще шаг вперед, и расстояние между нами стало вполне приемлемым для точного выстрела из арбалета — правда, без наручников на запястьях.
— Я ждал, когда ты придешь сюда, — продолжал он. — Я хотел, чтобы ты пришел. Хотел и боялся, но хотел все-таки больше. Игра, начавшаяся две тысячи лет назад, завершается. Согласись, без противников играть скучно.
Мы уже встречались с тобой, Ким, очень давно, в Городе Столбов, Иуну… Тогда ты был совсем другим, хотя звали тебя похоже — Кеми… Ты был мастером боя на мечах и стрелком из лука. И наемником.