Завещание ночи
Шрифт:
Дрожащими руками я осторожно взял голову Романа Сергеевича и с уcилием — мешали закаменевшие мышцы шеи — переложил ее обратно на подушку. От явственного следа на накрахмаленной наволочке до края тахты было сантиметров тридцать. Я попытался уверить себя, что это ДД в панике задел своей нескладной рукой подушку и сдвинул голову старика на край. Бесполезно. Я слишком хорошо натренировал себя на фиксирование мельчайших деталей, чтобы не помнить, как лежал Лопухин-старший, когда мы выходили из кабинета. Затем я подумал, что, быть может, розовощекий ошибся, и Роман Сергеевич не был еще мертв некоторое время после отъезда «Скорой». Но я своими глазами видел застывшее, отмеченное
Все еще содрогаясь, я положил ладонь на глаза Романа Сергеевича и опустил ему веки. Потом прикрыл ему лицо простыней, испытав болезненное облегчение, когда черный отпечаток оказался спрятан под толстым полотном. Сзади скрипнула дверь, и я обернулся, чувствуя, как исчезает пол под ногами.
Но это был ДД. Он вошел и тут же потянул носом воздух. Откуда этот странный запах озона? Что произошло в этой комнате, пока мы пили коньяк и обсуждали ненужные вопросы?
— Все нормально, — сказал я, делая шаг навстречу ДД и отсекая его от кушетки. — Просто мы забыли закрыть твоему деду лицо, и я сделал это. Пойдем, Дима, здесь нет никаких следов Тени…
— Запах, — произнес ДД странным голосом. — Ты чувствуешь запах, Ким?
— Ну, — неуверенно ответил я. — Ну, пахнет чем-то… В чем дело-то, Дима?
— Факелы Аннунаков, — непонятно пробормотал он. — Мне это не нравится… Совсем не нравится, Ким!
— Ладно, — сказал я, крепко беря его под руку. — Пошли к Наташе. В конце концов, непорядочно так надолго оставлять девушку одну…
Я напряженно соображал, заметил ли кто-нибудь кроме меня изменения, произошедшие с комнатой. Наташа была все время в кухне и не видела вообще ничего — в том числе и света, сначала погасшего, а затем загадочным образом включившегося. Лопухин видел, как я выключал свет, но едва ли запомнил это. Он не видел свисавшего с кушетки тела старика и бросающего в дрожь выражения его открытых глаз. Зато он почувствовал запах, и это почему-то сильно его взволновало. «Узнать, почему», — автоматически отметил я. И, наконец, все мы видели Тень за дверями кабинета. Теперь я был абсолютно уверен, что Хромец приходил вновь и что-то делал с телом Романа Сергеевича, но вот что…
В этот момент ДД вырвал свою руку из моих тисков и, задев по пути худым плечом Наташу, двинулся, шатаясь, в глубину коридора. У поворота на кухню он наткнулся на стену и бессильно привалился к ней.
— Все, — простонал он, — все бесполезно.
— Ты что? — я схватил его за плечо. — Что ты, Димка? Что бесполезно?
— Все… Бороться бесполезно… Прятать Чашу… Ким, неужели ты не понимаешь, он неизмеримо сильнее нас! Он может проникать к нам в дома, может подслушивать наши разговоры, может убивать нас на расстоянии… И у него впереди — тысячелетия, а у нас только короткая человеческая жизнь…
Он снова готов был расплакаться. Я сделал два коротких шага и оказался прямо перед ним. Отвел правую руку и влепил ему довольно-таки сильную пощечину. Не скажу, чтобы я сделал это с сожалением.
Он дернулся и уставился на меня удивленными близорукими глазами. Мало я тебе дал, мерзавец, подумал я сладострастно.
— Ты порешь чушь, Дима, — четко проговорил я. — Преимущества Хромца не настолько велики. Да, он может являться к нам в виде Тени, но он не может присутствовать при разговоре, будучи невидимым. Мысли он тоже, очевидно, не читает, иначе ему не пришлось бы допытываться у твоего деда, где спрятана Чаша. Убить нас он может, но на это уйдет огромное количество его Силы, которая, скорее всего, нужна ему для других
— Правда, Дима, — поддержала меня Наташа, — наверняка что-то можно придумать.
Лопухин опустился на пол, сложившись, как шарнирная конструкция, — торчком торчали острые колени.
— Я не уверен, — начал он слабым голосом и осекся. — Я не уверен в том, что Хромец не знает, где спрятана Чаша.
— Почему? — спросил я.
— Потому что я не знаю, что сказал ему дед, — голос ДД был неестественно спокоен, и это не понравилось мне больше, чем все его крики и слезы. — Потому что я все время пытаюсь понять, что могло заставить его убить деда — деда, который был хранителем Чаши. Потому что ответ на этот вопрос может быть только один — дед отдал ему тайну Чаши.
— Дима, что ты говоришь! — возмутилась Наташа. — Как твой дед мог рассказать что-нибудь этому… монстру?
— Не понимаю твоей логики, — холодно сказал я. — С какой стати Роман Сергеевич отдал бы своему заклятому врагу секрет, который он оберегал всю жизнь? Из-за которого сидел в лагере. По-моему, Дима, ты плохо думаешь о своем деде… Ни за что в жизни…
ДД поднял на меня полные слез глаза.
— Да, — ответил он все тем же жутковато-спокойным голосом. — Да, ни за что в жизни. Но не после смерти.
Я почувствовал, как холодная молния пронзила мой позвоночник. В уши снова полился зловещий змеиный шепот: «Мертвые не лгут, Роман… ты же знаешь, что я умею допрашивать мертвых…», и я понял, что делал Хромец в кабинете Лопухина-старшего.
— Факелы Аннунаков, — продолжал между тем ДД. — Я понял это, как только вошел в комнату… Электричество, атмосферное электричество… Им пользовались в Вавилоне жрецы подземных богов, — Аннунаков — чтобы возвращать жизнь в мертвые тела. Электричество и черная магия… У них были специальные батареи, с их помощью можно было гальванизировать трупы, к которым на время возвращалась жизнь. Такие тела были полностью лишены воли, они делали все, что бы им ни приказали. И они отвечали на все вопросы, –память их человеческого существования оставалась нетронутой. Потому-то Хромец и убил деда… Он знал, что дед не сможет сопротивляться ему после смерти. И теперь он знает, где спрятана Чаша… Знает все…
— Прекрати! — рявкнул я, увидев, как побелела Наташа. — Прекрати немедленно! Все это чушь, Дима! Если бы Хромец мог вытворять такие штуки, он узнал бы о том, где спрятана Чаша, еще у первых Итеру!
Глаза, подумал я, вспомни о глазах!
ДД не слушал меня. Он, словно тряпичная кукла, склонил голову на колени, но на этот раз не заплакал — просто сидел, спрятав глаза, как будто смотреть на нас ему было противно.
— А я… — глухо пробормотал он. — Я в это время… мы в это время…
Он не договорил.
Наташа рывком склонилась над ним, подняла его голову и прошептала:
— Где спрятана Чаша, Дима? Куда твой дед ее спрятал?
И произошло невероятное — ДД улыбнулся. Не усмехнулся кривой и горькой усмешкой, а улыбнулся искренней улыбкой человека, которому есть чему порадоваться в этой жизни.
— Там, куда Хромец никогда не сунется, — сказал он твердо. — Среди тех, кого он боится больше всего на свете. Чаша находится в террариуме, в секторе ядовитых змей.