Завещание Якова Брюса
Шрифт:
— Матушки давно уж нет в живых, — спокойно произнесла она под одобрительным взглядом Анны Михайловны, — а отец… в крепости он… его государыня отпустит лишь после свадьбы моей… да и так он возражать не станет.
При мыслях о том, что отцу, в общем-то все равно, за кого единственная дочь выйдет замуж, стало грустно.
Григорий, звериным чутьем уловив, что невеста расстроена, бросил на девушку понимающий взгляд. Хотелось обнять Настю, прижать к себе, шепча на ухо слова утешения, но в комнате было слишком
Отец Кирилл, внимательно наблюдавший за молодыми, спрятал улыбку в окладистой русой с проседью бороде и легко прихлопнул ладонью по столу.
— Что ж… препятствий как таковых не вижу, и дело богоугодное. К тому же скоро пост, и надо бы до него все решить, так что, Григорий Петрович, повенчаю я вас… но завтра.
— Почему завтра? — нахмурился гвардеец.
— Потому что венчание — есть таинство Божье, и спешки в нем быть не должно. Вам исповедаться надо, да провести ночь в посте и молитвах, — отец Кирилл с насмешкой взглянул на преображенца. — А спешка только при ловле блох хороша…
Он поднялся и повернулся к хозяевам дома.
— Ну коли все порешили, пойду я… а то мало ли, кто еще помереть или жениться соберется…
Благословив всех, кто был в комнате, священник вышел. Анна Михайловна отложила вышивку и задумчиво посмотрела вслед.
— Странно все это, — заметила ведьма, ни к кому не обращаясь. — Этот-то чего время тянет?
— Терпение испытывает, — пояснил Белов. — Отец Кирилл всегда так делает, коли полагает, что до таинства брака согрешили…
Он ободряюще улыбнулся невольно вздрогнувшей невесте.
— Может и хорошо, что завтра, — произнес Александр Борисович. — Подготовиться надо, государыню известить…
— Мне ж завтрак полудню на службу! — спохватилась Настя.
— Вот и известишь, и попросишь, чтобы из списка фрейлинского исключили, — Анна Михайловна весело посмотрела на стиснувшего зубы, чтобы не сказать резких слов, Белова. — Там и день пройдет, а к заутрене обвенчаетесь.
Григорий хотел возразить, что заутреня будет уже послезавтра, но осмотрел на невесту и промолчал.
От взгляда не укрылось и то, какая невеста бледная, и то, что под огромными серыми глазами залегли тени усталости. Нежность наполнила душу, вытеснив и досаду, и злость. Белов встал и подошел к девушке.
— Пойдем, провожу? — чуть усмехаясь, предложил он.
— Куда? — не поняла Настя.
— В комнату провожу. А то с тобой вечно в пути что-нибудь приключается!
Не удержавшись, Настя рассмеялась. Словно признавая правоту слов преображенца, девушка оперлась на предложенную руку и направилась в свою комнату.
У самых дверей спальни, Григорий остановился, а затем, воровато оглянувшись, обнял девушку, попутно вдавливая её в стену.
— Настя, Настенька, — бормотал он, осыпая поцелуями лицо
— Гриша, побойся Бога, — Настя намеревалась оттолкнуть жениха, но вместо этого руки сами легли на плечи. Сквозь тонкий батист рубашки она чувствовала тепло мужского тела, пылкое дыхание обжигало щеку, поцелуи становились все настойчивее, и девушка не заметила, когда начала отвечать на них.
Поцелуи опаляли, пьянили, заставляя задыхаться от желания. Григорий опомнился первым. Тяжело дыша, он прислонился лбом к стене, все еще удерживая невесту в объятиях.
Настя чувствовала, как по телу жениха пробегает мелкая дрожь. Девушке и самой хотелось продолжить, раствориться в обуревающих желаниях, принадлежать этому мужчине полностью, но мысль о доверии хозяев дома на этот раз удержала от опрометчивых поступков.
А ведь были еще родители Гриши, так и не смирившиеся с выбором сына. При воспоминаниях о разговоре с Петром Григорьевичем весь пыл прошел. Настя еле заметно вздохнула и все-такт отстранилась, виновато поглядывая на гвардейца.
— Гриша…
— Тсс, — он приложил руку к её губам. — Не говори ничего…
— Я… я люблю тебя, — вдруг призналась ведьма, понимая, что это будет единственно правильно.
— Я люблю тебя, — эхом отозвался Григорий, вновь обнимая невесту, и тут же отпуская.
— До завтра?
— До завтра…
Он подождал, пока Настя зайдет к себе в комнату, а потом отряхнулся, и вскоре огромный рыжеватый волк лег на пороге надежно охраняя сон своей ведьмы.
Глава 8
День наступил неожиданно быстро. Казалось, Настя еще мгновение назад закрыла глаза, и тут же лучи солнца заплясали на подушке. Девушка еще несколько минут нежилась в кровати, затем встала и кликнула Глашу. К удивлению, девка вошла не сразу, как делала последние дни.
— Ты чего припозднилась? — спросила Настя и с удивлением отметила, что Глаша вздрогнула. — да что с тобой?
— Ничего, — пробормотала та и вдруг выскочила, зажав рот руками.
— Глаша?! — только и успела крикнуть растерявшаяся хозяйка.
Горничная вернулась чуть позже. Бледная, с дрожащими руками, она вновь была отослана в постель с наказом поправляться как можно скорее. Вместо нее пришла одна из горничных Бутурлиной.
Высокая крепкая девка, помогая Насте одеться, с интересом поглядывала по сторонам так, что вызвала раздражение. По всему было видно, что новой горничной так и хочется посплетничать и она едва сдерживается.
С трудом дождавшись, пока последняя шпилька была вставлена в прическу, Настя махнула рукой, приказывая горничной выйти вон. Та повиновалась, обиженно надув губы. Настя с трудом подавила в себе желание отхлестать горничную по щекам, чтоб неповадно было.