Завещание змееносца
Шрифт:
Мюрр послал ему еще одну улыбку и подтолкнул Гора за ближайшее дерево.
– Ну и что все это значит? – спросил джигли.
– Он не тот, за кого себя выдает.
– С чего ты взял?
– Во-первых, он нас совсем не испугался. Хотя должен был. По крайней мере, вначале – там, в лесу. Вдруг мы оборотни из пробоя? Или разбойники. Убьем его или ограбим.
– Все в Лунном мире знают, что джигли не бывают разбойниками. Воинами – да, а разбойниками – нет! – резко возразил Гор.
– Джигли ездят на кунгурах, а вы с Огирой сейчас на обычных лошадях. Или этот кариец не в состоянии отличить кунгура от простого
– А ведь ты прав…
– Но это еще не все. У него во дворе нет отхожего места.
– Ну, он же занял чужой дом. Так что это странность не его, а бывшего владельца.
– Пусть так. Но есть еще кое-что… Он очень хочет, чтобы мы вошли в дом. Прямо-таки перепугался, что я останусь во дворе. Почему?
– Думаешь, в избе засада? Его подельники? Он, небось, сам разбойник…
– Н-нет… – Мюрр замялся. – Тут что-то другое… Погоди-ка… – Он вытащил нож, раскровянил себе палец и дорисовал на груди завиток, отвечающий за внутреннее зрение. Гор с интересом понаблюдал за его манипуляциями, но промолчал.
Мюрр скользнул внутренним взором в дом, обшарил все закоулки. Пусто. Засады нет. И вообще внутри лишь один живой человек – Огира.
Живой… человек… один…
Повелитель Холода аж подпрыгнул, когда осознал, что же именно увидел!
– Ты чего? – Даже в сгущавшихся сумерках Гор не мог не заметить, как изменилось лицо атонийца.
– Это не дом! Морок, обман. Тварь пробойная, – зашептал Мюрр. – Монстр прикинулся домом… Не знаю, как у него получилось, но изба – это его пасть. Колодец, сарай и все остальное, включая забор и телегу – тело. А человек-кариец нечто вроде зазывалы, наживки…
Гор с ужасом уставился на Мюрра:
– Огира! Если ты прав, то она уже в пасти!
– Она жива. Ее не съели. Монстр хочет нас всех троих, поэтому пока прикидывается домом.
– Тогда я пойду и позову ее во двор, – предложил Гор. – Придумаю предлог…
– Нет. Тварь уже не выпустит ее, поймет, что раскрыта. Нужно по-другому…
– Как?
Не отвечая, Мюрр посмотрел на «дом», разглядывая вязь его жизни. Именно так он распознал монстра. Некоторые узелки пульсировали красным. «Жизненно важные точки, – отметил Мюрр. – Если разрушить хотя бы одну из них, тварь сдохнет. Но все они высоко – на крыше».
– Под каким безобидным предлогом можно попасть на крышу? – спросил он у Гора.
– Зачем?
– Если как следует долбануть вон там, возле трубы…
– Все, поздно уже, этот «карийский зазывала» направляется к нам, – перебил Гор. – Что будем делать?
– Я иду в дом, попробую вытащить Огиру, – принял решение Мюрр. – А ты задержись во дворе. Тяни время, но в избу не входи, понял? Пока ты снаружи, мы с ней будем живы. – «Надеюсь», – подумал он.
…Едва войдя в сени, Мюрр остро ощутил возбуждение твари. Она была голодна, и находящаяся в пасти добыча сводила ее с ума. Лишь оставшийся снаружи Гор заставлял монстра медлить с обедом.
В комнате оказалось пусто – ни мебели, ни очага. Да и стены изнутри совсем не походили на бревенчатые. Скорее гладкий камень, влажный и скользкий. Он сиял мерцающим желтым светом так, что снаружи через окошки казалось, будто в доме горят
Огира лежала прямо на полу у стены и спала глубоким магическим сном.
Оказавшись внутри, Мюрр тоже вдруг страшно захотел спать. Его глаза затуманились, голова потяжелела, мысли начали путаться. Захотелось сесть у стены рядом с Огирой и закрыть глаза…
«Ага, закрыть! А как? Век-то нет… Я бы все сейчас отдал, чтобы иметь возможность закрыть глаза!» Нелепая неуместная мысль внезапно развеселила и чуть-чуть прогнала сонливость. Мюрр встряхнулся и огляделся, рассматривая вязь монстра изнутри. Он надеялся обнаружить здесь хоть один жизненно важный узелок. Ошибся. Не обнаружил. Убить тварь можно только снаружи, если бить по крыше. Надо было так и сделать, а не лезть сюда, очертя голову. Но тогда, скорее всего, Огира бы погибла… А теперь они погибнут оба… Ну и пусть… Не надо дергаться… Лучше просто сесть и уснуть… И сразу станет хорошо… Уютно… Спокойно…
– А я говорю тебе! Лошадей надо помыть! Прямо сейчас! Пока не помою, в дом не пойду! – внезапно долетел снаружи голос Гора.
Джигли не просто кричал – орал во всю мощь. Его голос пробился сквозь сонное оцепенение, которое охватило Мюрра. Повелитель Холода встрепенулся. Обнаружил, что лежит на «полу» и дремлет, забыв обо всем.
– Ох, ты! – Мюрр кольнул себя ножом в нос, нарочно причиняя как можно больше боли. Взвыл и окончательно проснулся. Поспешно стер узор Люгвина, превращаясь в дейва. Взвалил бесчувственную Огиру на плечо, придерживая одной рукой, а во второй создал любимый ледяной меч, и попытался выйти в сени.
Тварь забеспокоилась и решила приступить к трапезе, не дожидаясь оставшейся снаружи добычи. Дверь в сени исчезла, как не бывало, а стены комнаты увлажнились, начали пульсировать. Свет погас, и в полной темноте Мюрр ощутил, как с потолка побежали жгучие липкие ручейки. Они струились по лицу и плечам, сбегали на спину и грудь, причиняя резкую боль. Мюрр зашипел. Почувствовал, как одежда расползается лоскутами, а кожа горит, будто содранная наждаком. «Да она ж переваривает нас, подлюга!» Жжение усиливалось. Огира застонала от боли, но в себя не пришла. Мюрр в панике рубанул по ближайшей стене ледяным клинком, одновременно пытаясь создать над головой магический щит. Комнату-пасть тряхануло – тварь почувствовала боль от удара мечом, и в ответ обрушила на «пищу» новые потоки желудочного сока. Часть из них отразилась щитом, но остальные попали на тело Мюрра и Огиры, растворяя кожу, волосы и мясо.
Глаза дейва прекрасно видели в темноте, но сейчас Мюрр предпочел бы ослепнуть, лишь бы не видеть, как его рука, держащая женщину, превращается в мерзкую кровавую кашу, сквозь которую торчат неестественно белые кости, а тело самой Огиры расползается бесформенным месивом.
Ужас, боль, паника захлестнули его. Он рубил по стенам ледяным клинком, создавал потоки холода, которые должны были бы буквально взорвать монстра изнутри… Но почему-то не взрывали – теряли силу, разбиваясь о стенки. Конечно, они наносили некоторый урон – тварь содрогалась и корчилась от боли. Но эта боль и в половину не походила на ту, что доставалась сейчас Мюрру. Огира уже была мертва – Повелитель Холода ясно видел, как расползается вязь ее жизни. Еще немного – и оживить всадницу будет не по силам даже ему. Впрочем, он сам вот-вот разделит ее участь…