Завет Адмирала
Шрифт:
Очевидно, что этот человек, пробыв у власти в качестве Верховного правителя России чуть более года, их не только разочаровал, не ответив на запросы интервенции, но просто серьёзно мешал и в какой-то момент стал разменной монетой в споре с большевиками.
Знать не в услужении был флотоводец, герой двух войн, полярник-исследователь адмирал Колчак у иностранцев, для которых всё хорошо, что плохо для России. Несговорчив был адмирал, не торговал страной, даже ради победы в этой войне и тем более не ради собственного благополучия.
Об этом думал Женька, сидя в
Автобус натужно тянул свою ношу в очередной подъём, и так хорошо думалось под рокот мотора, наблюдая знакомую с детства таёжную местность, обильную зелень трав, обступившие трассу сосны, - посмотришь на вершину – шапка падает.
В городе, переночевав в своем студенческом общежитии с видом на величественную Ангару, Женька отправился в областной архив, что располагался в тенистых улочках центра города.
Центр города, в котором властвовали прошлый и позапрошлый века, демонстрировал вековые деревянные резные ворота и ставни, покосившиеся от времени бревенчатые стены домов, забавные карнизы и вычурные водосливы, осыпающиеся высокие фундаменты из желтого песчаника. Много раз крашенные глухие заборы, резные ворота и ставни облупились, являя миру ветхость старости и извещая о бренности всего сущего.
Эти улочки города Женька любил.
Ему нравилось бродить по тенистым улицам мимо церквей и старых деревянных домов, заросших черемухой и сиренью, теснимых кряжистыми тополями, любуясь стариной и размышляя о своих делах. Но нельзя было не заметить, что некоторые дома от времени практически провалились по самые окна, и было понятно, что суровый к старине новый век их добьёт, если не будет обществом оказана срочная помощь.
Нужно сказать, что многое в городе восстановили. Но новодел чаще всего являл картинку лощёную и дух старины испарялся безвозвратно. А здесь, среди старых обветшалых домов прошлого и позапрошлого веков, витал в воздухе, наполненном тополиным пухом, дух неподдельной старины.
Предъявив свой студенческий билет на вахте при входе в областной архив, и насочиняв несколько сонной, но делано ответственной и доброжелательной даме о задании научного руководителя собрать материал по истории сибирской деревни, Женька получил подшивку районной газеты середины прошлого века и стал аккуратно листать жёлтые ломкие страницы с наметившейся бахромой ветхости по краям.
Поиски всегда дело напряжённое и часто утомительное, но стремление к находке интересного и нужного предмета множит силы. Отсидев в тишине зала несколько часов кряду, уже к закрытию архива, нужный номер газеты был обнаружен. И как не обнаружить – статья занимала целую страницу, и было в ней несколько старых фотографий родной деревни у знакомой величественной скалы и людей, когда-то живших в Шаманке. Была в статье и вычерченная старательно вручную схема-карта, на которой обозначалась река, деревня и пунктиром маршруты казаков и отрядов красногвардейцев, что преследовали в те неспокойные времена разбитые, но еще боеспособные части армии Колчака.
Пересняв на планшет обнаруженную страницу и отдельно схему с подробным изложением маршрута белого отряда
В статье, строгим языком с явно активной, тенденциозной и неказистой редакторской правкой, рассказывалось о нагрянувшем в деревню при отступлении отряде белоказаков и о том, как сельчане, вооружившись, сумели отстоять свою деревню и дать отпор озверевшим врагам советской власти.
О кладе в статье явно сказано не было, но приводились слова живших ещё тогда очевидцев и участников тех событий о том, что тащили белоказаки таинственный груз и были среди них люди, явно не солдатского круга, а высокие чины, отличавшиеся подтянутостью фигур, надменностью лиц, в добротном обмундировании, с дорогим оружием и утонченностью манер. Было сказано, - тот груз, что волокли казаки, выглядел как укутанный в брезент то ли ящик, то ли сундук и был он так тяжёл, что два рослых коня, увязанные упряжью натужно тащили обтянутый брезентом груз, привязанный к грузовым седлам.
И уже в конце статьи историк-исследователь старины делал вывод о том, что, спешно отступая вдоль реки, с её прижимами и скалами, не могли утащить далеко этот груз казаки. Тем более, что уходили они с боем под ударами преследовавших их отрядов красных героев и многие из них в этом преследовании были ранены или убиты.
2. Крушение власти Сибирского правительства Колчака
Верховный Правитель России адмирал Колчак долго колебался при принятии решения и отбыл из Омска в последний момент перед решающим наступлением Красной армии.
Всё имущество, канцелярию и конвой загрузили в семь поездов из которых один был заполнен российским золотом – значительной частью золотого запаса Российской Империи.
Золото это теперь выскальзывало из рук.
Тяжёлый металл искал нового, более основательного владельца из-за жесточайшей с переменным успехом борьбы за власть в России и претензий западных держав – недавних союзников царского правительства.
Союзники проявляли настойчивость, надеялись на возврат выделенных России кредитов, накопившихся за годы войны, и просто наживались в этой неуправляемой, бьющейся в конвульсиях, истекающей кровью стране, которая более всего напоминала смертельно больного в горячке человека.
Подобрались интервенты основательно: с севера вгрызались в плоть страны американцы и англичане, на юге французы, на западе насуплено сдвигали границу германцы, на Дальнем Востоке и в Сибири хозяйничали японцы, а на транссибирской магистрали обосновались чешские легионеры, «выгрызая» страну изнутри.
Сибирское правительство отбыло из Омска ранее и уже располагалось в Иркутске, так, что в Омске уже никто не руководил учреждениями и деятельностью правительственных структур.
Колчак же тянул, не спешил в Иркутск, необъяснимо для многих ждал, отвергая советы поторопиться, и выехал, когда в пригороде стала разноситься канонада: арьергарды второй армии генерала Каппеля встречали передовые дерзкие разъезды армии красных под командованием бывшего подпоручика, а ныне командарма Тухачевского.