Завет Христа
Шрифт:
Мошав поднял бинокль. На женщине был синий халат, седые волосы высоко зачесаны.
— Думаю, ей лет шестьдесят.
Она уже отошла на несколько шагов от дома Юнгблюта, и Том выдохнул.
— Жаль, — пробормотал он.
Внезапно женщина остановилась, еще раз оглянулась, а затем развернулась и направилась прямо к почтовому ящику Юнгблюта.
— Смотри-ка, — сказал Мошав.
Она достала что-то из кармана и вскоре уже открывала почтовый ящик, который висел рядом со входом на столбе
— Это, однако, интересно, — заметил Мошав. — Она достает почту, когда Юнгблюта нет дома. Ей определенно известно, где он.
Мошав опустил бинокль и хотел уже складывать остатки ланча.
— Что ты делаешь?
— Ну, я думаю, нужно пойти и спросить, где находится Юнгблют, если он еще жив.
Том улыбнулся.
— Ты думаешь, она нам это вот так просто расскажет?
— Почему бы и нет?
Том криво улыбнулся.
— Просто подумай. Сначала она видит нас возле дома, но не звонит в полицию. А как она вела себя сейчас? Эти осторожные взгляды, странный маневр, когда она сначала прошла мимо. Она знает, что происходит. Она навешает нам лапши на уши и предупредит Юнгблюта. Он явно находится где-то поблизости. Нужно еще немного подождать.
— Но чего?
— Возможно, она для него кто-то вроде почтальона.
Мошав кивнул и огляделся. Вдалеке в солнечном свете сверкали серые камни Вацманна. Щебетали птицы и жужжали назойливые мухи, очевидно, почуявшие еду.
— Хорошо, посидим еще немного, здесь так прекрасно.
Том улыбнулся. Время шло. Прошел почти целый час, прежде чем появилась темная машина. Она медленно ехала по улице. Потом развернулась и поехала обратно.
— Номерной знак BGL-HA 3344, — сообщил Мошав и прилип к биноклю. — Черный «рено».
Том достал блокнот и записал номер. Машина остановилась перед домом женщины, из нее вышел здоровый как бык мужчина высокого роста и вошел на территорию сада. Наконец он исчез в доме.
— Пожалуй, какой-то знакомый, — пробормотал Мошав.
Пятнадцать минут спустя мужчина снова вышел из дома.
Он подошел к «рено», сел за руль и поспешно удалился.
— И вовсе не знакомый, — заметил Том.
— Очень даже знакомый, — возразил Мошав. — Ты заметил, что у него было в руке?
— У кого бинокль: у меня или у тебя?
— Тот самый конверт, который женщина достала из почтового ящика Юнгблюта.
Том вскочил и вырвал бинокль из рук Мошава.
— Черт побери, где же он?
Том стал осматривать улицы в бинокль.
— Его нет! — сказал он наконец, и в голосе его звучало уныние.
— Что нам теперь делать? — спросил его Мошав.
— Нужно установить, кому принадлежит машина, — ответил Том.
42
Мюнхен,
Самолет отца Леонардо приземлился по расписанию. В аэропорту его должен был встречать представитель архиепископства Мюнхена и Фрайзинга. Молодой человек с короткими белокурыми волосами и в темном костюме ожидал его в зале прилета. Поскольку он был высокопоставленным представителем церкви из Рима и членом религиозного братства, ему обеспечили соответствующий прием. Темная «ауди» с шофером стояла на стоянке, прямо перед залом.
— Я к вашим услугам, — поприветствовал брат Маркус своего высокого гостя из Святого города.
Отец Леонардо любезно улыбнулся. Полет его немного утомил.
— Вас прислал кардинал?
— Правильно, — подтвердил молодой священник. — Он передает вам привет и надеется поужинать с вами в ближайшие дни. Сейчас его нет в Мюнхене, срочные служебные дела вынудили его уехать в Румынию. Мне приказано всюду сопровождать вас. Если у вас есть вопросы или пожелания, я в вашем распоряжении.
Отец Леонардо ласково похлопал молодого священника по плечу.
— Никогда не обещайте того, что от вас не зависит. Вы работаете в епископстве?
— Я еще учусь. В семинарии Святого Иоанна Крестителя, а сейчас прохожу практику. Я работаю в секретариате кардинала.
— Прекрасно, — ответил отец Леонардо. — Вы уже радуетесь предстоящей службе?
— Я… я еще не знаю, куда меня приведет мой путь.
— Кто может это знать в столь юном возрасте?
Брат Маркус решил, что загорелый тридцатилетний римлянин — человек приятный. Он ожидал увидеть старого, почтенного, седовласого священника из Ватикана, а перед ним стоял приветливый, энергичный и даже спортивный южанин-итальянец, который не только свободно владел немецким языком и говорил безо всякого акцента, но и производил впечатление разумного и дружелюбного человека.
— Иногда это не просто, — признался брат Маркус. — Часто трудно определить, что правда, а что ложь. Иногда происходящее так неясно, а пути так запутаны…
Отец Леонардо улыбнулся. Он сам слишком хорошо знал о противоречиях между жизнью в миру и работой во славу Божию. Буквально за эти дни все его сомнения снова, как землю в бурной реке, вынесло на поверхность. Он задумчиво покачал головой.
— Мой юный друг, дорога, на которую вы решились ступить, нелегка. Эта дорога полна несправедливости и преград, но одно вы должны запомнить: есть тысячи правд, и вы должны сами для себя решить, в какую правду вы хотите верить.
После того как отец Леонардо забрал свой чемодан, к нему подбежал шофер с тележкой.