Завет
Шрифт:
– «Не спрашивай, сколько дерьма тебе может дать твоя страна, спроси, сколько дерьма ты можешь дать своей стране»? – подсказал Каин.
– Именно так, брат. Именно так.
– А подпалины откуда? – спросила Кальфу, тыча пальцем в чёрные пятна на передней части автомобиля.
– Какие ещё подпалины? – тут же всполошился Виктор. – А, эти. Загорелся во время заправки, нормальное явление.
Обычная история с «Траби» – расположенный рядом с двигателем бак требовал уделять заправке должное внимание. Виктор, разумеется, этого не делал, предпочитая пускать
– Пока ждали пожарных, цыгане успели сосиски на пламени зажарить, – Виктор вздохнул. – Заплутали, бывает. Забыли, что заправка находится в ста метрах от них. Хотя им даже предложили дорогу показать.
– Кажется, я видела нечто подобное в новостях пару лет назад.
– Да? Мне казалось, что он за последние пару лет горел раз пять, не меньше. Деревянные части, бензобак под капотом, всё такое…
– Я туда не полезу, – заявила Кальфу.
– Ицинке-пиценке киш Кальфу, – пропел Виктор. – Испугалась маленькой старой машинки. Не дрожи, «Траби» не кусается. Опять же, на метро мы туда всё равно не доедем, ветка опять на ремонте.
Можно было не уточнять о какой именно ветке идёт речь. Синяя ветка метро стабильно закрывалась на ремонт каждый месяц. Вагоны, которые должны были ездить по ней, приходили бракованными, списывались и отправлялись в отстойники, где благополучно ржавели и разваливались. Новые партии продолжали поставляться точно в срок, качество их становилось всё хуже, а в последний раз ситуацию усугубили пьяные рабочие-урсиды, которых забыли забрать перед отправкой. На протяжении всего пути они продолжали уничтожать запасы спиртного и до Офенпешта доехали в совсем уж невменяемом состоянии. Полиция попыталась было справиться с ними, но быстро отказалась от этой идеи и отступила.
Проспавшись, мающиеся с похмелья урсиды отказались возвращаться домой в Ебению и попросили оставить их в Транслейтании. Спустя неделю дебатов, едва не закончившихся поножовщиной, парламент всё же постановил оформить урсидам гражданство, так как забирать их никто не спешил, и не смог придумать ничего лучше кроме как доверить им ремонт всё тех же бракованных вагонов. Благо работать с металлом и механизмами они умели.
Урсиды организовали небольшой анклав-гетто рядом с отстойником и приторговывали уцелевшим оборудованием, изредка доводя до ума пару вагонов в месяц. Итогом их деятельности стал дикий бардак, покрываемый городскими чиновниками, но синяя ветка стала закрываться чуть реже. Также урсиды приторговывали термоядерным самогоном собственного производства и ввели моду на квадратные зимние шапки с ушами.
– Твой рыдван может взорваться в любой момент.
– В следующий раз поедем на джипе, – пообещал Виктор. – Но сейчас не стоит привлекать внимание.
– Как будто эта штука тянет на эталон незаметности.
– Зато полиция никогда не останавливает.
Он махнул рукой, и Каин едва успел поймать брошенные ключи.
– Ты поведёшь.
– Пересмотрел фильмов про крутых полицейских?
– Да. И тем горжусь. У кого ещё есть такая эпичная коллекция, а?
Кальфу подёргала дверную
– Не открывается.
– Бывает. Попробуй с другой стороны.
Раздался скрип и грохот. Виктор обернулся.
– А нежнее открывать не могла? – спросил он, увидев лежащую на асфальте дверь.
Кальфу приложила её обратно и вернула в паз ударом ноги. Тем временем Виктор принялся крутить ручку радиоприёмника. Салон заполнила громкая музыка, последний шедевр Жужи Иллени[2].
– Выключи эту лажу, – сказала Кальфу.
Виктор сделал вид, что ему нравятся вопли Жужи о том, какой у неё отличный бойфренд, и начал покачивать головой в такт. Регулятор громкости повернулся сам собой, положив завываниям конец.
– Здесь действует одно самое главное правило – никакого телекинеза, – сказал он, вернув музыку.
Виктор успел поднять руки, прежде чем его шею охватила вытянутая из часов гаррота[3]; шнур врезался в перчатки. Сбросив петлю, он развернулся и упёр Кальфу в колено ствол пистолета до того, как она успела применить грант[4].
– Могла бы просто сказать, что не нравится, – сказал Виктор, держа большой палец на курке.
Кальфу мило улыбнулась.
– Я же сказала.
Виктор тоже улыбнулся и убрал пистолет.
– Ладно, поедем в тишине.
– Можешь включить хип-хоп, – разрешила Кальфу. – Против него я ничего не имею.
– Эх, молодёжь… И запомни кое-что ещё. Второе самое главное правило – никакого пих-поха.
– Твоя жена сбежала в ужасе, наверное. Потому как никто не вынесет гнёта всех этих тупых правил.
– Вообще-то она умерла, но не будем об этом. Дело прошлое. А раз найти точки соприкосновения не удалось, мы будем наслаждаться исключительно твоим обществом.
– Мне подходит, – сказала Кальфу и, откинувшись на спинку, забросила ногу на ногу.
* * *
Студия удачно располагалась на холме среди деревьев, в стороне от домов. Низины окутывал туман, скрывающий очертания зданий.
Каин припарковал «Траби» около торговой площади.
– Проверка, – шепнул Виктор в микрофон, закреплённый на лацкане.
– «Альфа» на позиции.
– «Омега» на позиции.
– Прикрытие?
– Готова, – сообщила Джен.
– Бео? Бео, ты меня слышишь?
– Опять сообщения читает, наверное.
– Я тут.
– Бери пушку и следи за периметром, потом пообщаешься.
Виктор подошёл к уличному лотку и купил небольшой лангош[5]. Мимо него пробежал пингвин.
– Ну надо же…
Следом появились двое полицейских, которые гнались за пингвином.
– Как мне нравится столичная атмосфера, вы бы знали, – сказал Виктор, глядя им вслед.