Заветное желание

Окишева Вера Павловна

Когда меня освободили, ребята под предводительством Артемида встали вокруг алтаря и запели слова заклинания. На меня никто и не обращал внимания, поэтому и не остановил. Схватив жертвенный нож, я произнесла свое собственное заклинание, вплетая в него всю свою волю и веру, на ходу смазывая лезвие своей кровью, и со всего маху вонзая его в сердце Темного Властелина. Вся сила, что была во мне в тот момент, разом ушла через нож в тело любимого, иссушая мой резерв навсегда. Минас вздрогнул в предсмертной агонии и улыбнулся мне. Он улыбался, не отрывая от меня взгляда пока его тело осыпалось пеплом.

Все

эти годы я отгоняла прочь сомнения, надеясь на лучшее. Я боялась усомниться, что не успела спасти душу любимого.

Но мне это удалось, мой возлюбленный возродился. И сейчас мы лежали вместе на одной кровати, как в старые добрые времена в студенческом общежитии для девочек.

Я ворвалась в свою комнату, разозленная до предела, меня снова поставили дежурной по кухне. Наказали ни за что! За то, что мы с ребятами подглядывали за преподавателем по истории. Мы же всего лишь хотели узнать, где он прячет свои горячительные напитки.

Так как я самая легкая, меня и держали на плечах, а я в маленькую щель следила за лектором Воксамером. Все бы ничего, да надо было кому-то из парней громко хохотнуть. На этот звук лектор резко оглянулся, и наши взгляды встретились. Как он узнал меня? Уму непостижимо, но узнал и наказал!

Обиженно упала на кровать, уткнувшись в подушку. Ругалась я тогда, как сапожник. Неожиданно мастерское коверкание родного языка прекратилось из-за появления Минаса. Он появился, словно из ниоткуда, разлегся на моей кровати. А так как на ней было и одному человеку тесно, то подтянул меня к себе на грудь. Лежать на горячей мужской груди было приятно, но волнительно.

– Чего пришел? – решив не расслабляться, спросила всегда радостного наглого брюнета.

Заодно пыталась отогнать от себя странные мысли, которые тревожили меня.

– Посочувствовать, - весело отозвался Минас, больно щелкнув меня по носу.
– Сколько раз тебе говорил, не дружи ты с ними. Они опять тебя подставили, а сами - в кусты. Сколько раз уже это было?

Отчитывал брюнет меня регулярно за то, что вожу дружбу с ребятами. Но сам постоянно где-то пропадал, а мне было скучно дружить с девчонками. Вот и сейчас Минас начал читать мне нотации. Но какой же я буду друг, если так легко предам дружбу?

– Они пытались заступиться, но ректор их и слушать не стал, - оправдывала я ребят.

– Кто пытался? – ехидно уточнил брюнет, недовольно хмуря брови.
– Ты Артемида больше слушай. Никто и не пытался даже слова в твою защиту сказать. Пропадешь ты с ними.

Разозлившись на Минаса, попыталась сесть, но он удерживал меня.

– А ты чего не заступился? Раз такой храбрый, - съязвила я, хотя понимала, что не права.

Брюнет тут не при чем, я сама во всем произошедшем виновата. Могла же

отказаться, но мне захотелось не отставать от компании.

– Я не мог, - спокойно ответил Минас, подминая меня под себя, и навис сверху, чуть вдавливая в кровать.
– Меня же не было с вами, и к ректору не вызывали. Поэтому я там только подслушивал и подглядывал.

В тот миг я поняла, что влюбилась в эти веселые глаза и радостную улыбку. Губы его мягкие и такие горячие обожгли и дарили тревожное чувство, болезненно сжимающее мое сердце. Сколько времени мы самозабвенно целовались, даже не догадывалась, но прервал нас Артемид, который схватил Минаса за плечо и пытался его скинуть с меня.

– Прекрати, - крикнула я, вставая на защиту любимого.

– Аулерия, ты же не знаешь, кто он!
– словно взбесившись, кричал на меня мой друг.
– Он – темный!

Тогда еще не было войны, но уже многие разделились на два лагеря. Артемид с самого начала был ярым противником темных. А я не понимала, чего нам с ними делить. Не придавала значения косым взглядам на любимого. И вскоре его вынудили покинуть академию. Так мы и расстались. Душа моя разрывалась на части от тоски. И только поддержка друзей помогла мне не скатиться в пучину отчаяния. А еще поддерживали заверения Минаса на прощание, что мы все равно будем вместе.

– Аулерия, пора просыпаться, - кто-то легко тряс меня за плечо.

С трудом открыв глаза, увидела, что это Минас. Он сидел рядом, переодетый в черную рубашку.

– Сколько времени? – удивилась я.

Посмотрела на окно, за ним была непроглядная тьма - еще ночь. Обернулась к Минасу, не понимая, зачем он меня разбудил.

– Пора, уже полночь, - подгонял меня любимый, - надень вот это платье.

– Что пора, - я все еще пребывала в замешательстве, даже не сдвинулась с места.

Потерла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

– Свадьба, любовь моя. Наша свадьба. А ты ее сейчас проспишь.

– А почему ночью? Завтра днем никак? – идти куда-то совершенно не хотелось, я даже подумывала перевернуться на другой бок и проспать до утра.

– Аулерия, какая же ты соня. Вот нисколько не изменилась. Если сама не переоденешься, то это сделаю я с большим удовольствием, - голос соблазнял, заставляя представить, как он это будет делать.

Резко распахнула глаза. Минас опять подшучивал, тихо посмеиваясь надо мной.

– Хорошо, отвернись, - сдалась я и села.

Потом передумала и легла, плотнее укутываясь в одеяло. Стала под ним снимать с себя платье, запутываясь в подоле. Мне было ужасно стыдно раздеваться перед мужчиной, пусть и любимым, но все равно - стыдно.

Это у него красивое молодое восемнадцатилетнее тело, а у меня тело - уже тридцатичетырехлетней девицы, со всеми отложениями и выпуклостями.

– Аулерия, давай помогу, - раздалось неожиданно очень близко.

Замерла, приготовившись, что Минас начнет действовать. Но он ждал моего разрешения, которое я не намеревалась ему давать.