Заветное желание
Шрифт:
– Да, конечно, я помню. А где Сиро? Совсем его не слышно.
– Ушел куда-то с родителями. Они скоро опять уедут, – вздохнула Наджара. – И когда уже его с собой заберут. США ему бы пришлось по душе, Индианаполис прекрасный город. Но наверняка по друзьям тосковать будет и по тренеру.
Быстрая улыбка скользнула по губам Сагоры.
– У нас ведь еще есть время? – что-то все равно не так. Вязкая тоска физически ощущалась внутри. – Я побуду пока на улице, может быть, станет лучше на воздухе.
– Конечно, иди.
Дворик укрывает тень от раскидистых ветвей вяза. Над азалиями монотонно жужжат шмели. Тихо и спокойно. Солнечные
Вчера… Какое однако странное чувство. Выдохнув, мыслями обратилась к дому. Много лет она желала сбежать как можно дальше от родного города. Дальше от воспоминаний, от места, где все было связано с днем, полностью ее изменившим. Но все же… можно ли скрыться от действительности? Правда остается правдой, как бы далеко ты не убежал. От себя не убежишь. Эти слава Сагора слышала часто, но лишь сейчас смогла принять их значение. От себя, от того, что стало частью тебя, не скроешься. Улыбнувшись, Сагора поднялась в комнату за сумкой и вернулась на кухню, где ее уже ждала Катора. Автобус отходит через десять минут. Взобравшись на сиденье, девушка посмотрела в окно.
Прошлое.
Как легко потерять много лет, а порой и целую жизнь, концентрируясь на одном событии, давно уже прошедшем. Время идет вперед, сменяются времена года, день и ночь, облака скользят над головой, а ты по-прежнему живешь в той точке, где остановился в какое-то мгновение своей жизни. И мир постепенно замедляет движение, а краски исчезают, обращая все вокруг в серую пустошь. Сердце начинает черстветь, и страх становится неотъемлемой частью тебя. Боль медленно будет проедать, не оставляя воздуха, сковывать и лишать свободы. Но ведь в твоей власти изменить это. Отпустить прошлое. Простить.
И попрощаться.
– Нужно подняться вверх двести пять ступеней. Храм почти на самой вершине, – Катора вышла из автобуса и подняла голову, прикрывая ладонью глаза от солнца, а потом указала пальцем куда-то вверх. – Видишь его?
– Да. Идем?
Ступени ведущей в храм лестницы – это просто земля с условной границей из веток, не имеющие никаких перил или другого ограждения; их продолговатая форма увеличивает длину подъема как минимум в два раза, в отличие от обычных маленьких ступенек. Серпантин тропинки с обеих сторон окружают камни и невысокие сосны, чьи кроны скрывают путников от солнца; под ногами хрустят тонкие веточки и листья. Иногда между стволами деревьев можно увидеть миниатюрные домики деревушки внизу, горизонт и далекие скалы; сам храм располагается на склоне, а не на ровной площадке, от этого помещения находятся на разной высоте, что ничуть не портит его очарования, а, напротив, делает особенным. Вблизи становится видно, что деревянные стены давно потемнели от дождей и снега, но все еще видны затейливые резные орнаменты, а местами можно разглядеть остатки нарисованных фрагментов. Сагора присела на корточки и коснулась одного из них, изображавшего, как ей показалось, бардовую птицу.
Сегодня посетителей практически
В одной из меленьких комнат выставили столы с различными товарами. Остановившись около них, Сагора склонилась, смотря на украшения, мыло, масла и другие вещи, предлагаемые к продаже. Взгляд остановился на небольшой карточке с красочным изображением богини.
– Можно это купить?
– Какое вы хотите? Это? Мне оно тоже нравится. О, и обязательно загляните в сад, мы очень старались, приводя его в порядок. Это по лестнице на второй этаж, там, на улице, увидите тропинку вверх. Поднимитесь по ней.
– Спасибо большое.
Пышные и высокие кусты почти скрывали узкую дорожку, пришлось наклониться, чтобы пройти по ней. Вскоре петляющая тропинка закончилась, и взору открылась выровненная площадка, огороженная невысоким каменным заборчиком, который едва был виден за кустами роз и стройными стволами деревьев. Землю покрывал газон не стриженой травы, а справа сделан искусственный прямоугольный пруд, на зеленоватой водной глади которого раскачиваются опавшие листья. Сагора протянула руку и сняла заколку, позволяя легкому ветру подхватить длинные пряди. В душе возникло ощущение когда-то утерянной радости и восхищения. Свобода. Что-то стукнуло ее по ноге, и Сагора обернулась, удивленно смотря на небольшой мячик.
– Простите, – с тропинки, по которой она пришла сюда, к ней, широко улыбаясь, подбежал молодой человек. – Мои ребята сегодня совсем расшалились. Приближение лета всем кружит голову!
– Ничего страшного, – Сагора улыбнулась детям, уже со смехом рассыпавшимся по саду, и с интересом посмотрела на нового знакомого. В чистых и ярких карих глазах пляшут озорные огоньки, улыбка доброжелательная и открытая, а пушистые волосы, касающиеся плеч, выглядят чуть взъерошено, точно он только встал с постели, и обладают необычным для этого края песочным оттенком. Что-то в нем есть поразительно знакомое.
– Погода просто замечательная, как раз для такой прогулки!
– Мы, – сорвался с губ Сагоры вопрос, – не встречались раньше?
– Возможно, – юноша наклонился и чуть прищурился, отчего его взгляд стал задорным. – Я работаю в садике. А ты живешь в городе или приехала на лето?
– Я в гостях… Нужно кое-что обдумать и проститься с прошлым.
– Воспитатель! – девочка подбежала к ним, протягивая крошечный пальчик, на котором ветка оставила тонкий бескровный порез. – Я поцарапалась!
– Ну, тише-тише, – опустился на одно колено и взял ручку ребенка в свою ладонь. – Смотри, мы сейчас вот так подуем на ранку, скажем особенные слова, и все пройдет! Не забудем волшебный пластырь. Вот так. Не болит?
– Нет. Спасибо!
Поднявшись на ноги и отряхнув штаны, он заговорщицки подмигнул:
– Для них я волшебник. Похож, правда? – засмеялся. – И зовут меня подходяще. Ма. С одного из старых наречий, это значит волшебный и колдовской. Поддержим для них эту сказку? Всегда приятно знать, что у вас среди друзей есть волшебник.