Заветное желание
Шрифт:
— Аюкара…
— Ты прекрасно справляешься со своими обязанностями, Ма, — раздался ласковый голос. — Я восхищена тем, насколько дети тебя любят, как радуются встрече с тобой. Исполнению их желаний ты всегда отдавал себя без остатка. Но сейчас в твоем сердце я вижу иную любовь. Столь сильную и искреннюю, что ее свет достигает даже небес. Ведь и у волшебников есть желания? Чего ты хочешь, Ма?
— Это не имеет значения, ведь я не могу оставить желания детей. Я помогаю им стать счастливыми. Что будет, если они останутся одни, без поддержки?
Тихий бархатный смех нежной мелодией разнесся
— Даже не будучи волшебником… Ты можешь дарить детям улыбку. Так чего же ты желаешь, Ма?
— Я… — юноша замер, осознавая слова богини Аюкары. Разве было в его поступках что-то волшебное? Он делал самые обычные вещи, но дети улыбались. Потому что чудо внутри них самих. Он делает то, что может сделать любой человек. Но зачем она ему об этом говорит? И зачем спрашивает о его мечтах? Наверное, не имеет смысла пытаться это понять, да и значит ли это что-то. В конце концов, он ничего не теряет, поведав богине свое заветное желание. Собравшись, Ма выдохнул и решительно произнес. — Я хочу стать человеком, чтобы быть с девушкой, которую люблю!
* * *
Сагора бежала так быстро, как позволяли силы. В горле стоял ком, и слезы наворачивались на глаза то ли от боли, сдавливающей легкие, то ли от страха, что утреннее чувство тревоги оказалось не безосновным. Сагора сейчас с трудом осознавала, что же творится у нее в душе. Ветки и сухие колючие поросли царапали кожу, а острые камни болью врезались в ноги даже сквозь обувь. Вот-вот из-за деревьев покажется дом. Не обломки. Обычный, самый прекрасный и такой родной дом. Сагора закашляла, чуть замедляясь. Говорят, разрушен? Нет, это шутка. Это просто не может быть правдой. Наджара и Сиро разыграли ее. Сейчас они с Ма придут и вместе посмеются над этим.
Шутка.
Сагора резко остановилась, силы враз оставили ее, и она упала на колени. Посреди красочной поляны, цветы которой, словно разноцветное море, качались на ветру, не было ничего кроме старых, потрепанных временем и природными осадками деревянных обломков дома… Словно в забытье, прошла по траве там, где когда-то была кухня и комнаты, безучастным взглядом смотря на прогнившие деревяшки. Среди обломков, немного запачканный пылью и землей, лежал ее рюкзак. Сагора опустилась на траву около него и, спрятав лицо в коленях, горько зарыдала. Мысли путались, а сознание отказывалось верить, что все происходящее — правда. Если Ма больше нет, хотелось, чтобы исчез и весь этот город, и она сама. Только бы не осознавать, что ее любимого волшебника попросту не существует…
Когда глухие рыдания смелись редкими всхлипами, Сагора поднялась на ноги и взяла свой рюкзак, без оглядки удаляясь от этого дома: находиться здесь было мучительно. Но на повороте, после которого дом исчезал из виду, все же остановилась и обернулась в ожидании чуда.
Все оставалось прежним.
Окончательно развернувшись, Сагора спустилась к городу. Бесцельно бредя по улицам, занятая своей потерей, она ничего не видела, и видеть не желала, пока какая-то неведомая сила не заставила остановиться и вытереть слезы. Безразлично скользнула взглядом по доске с объявлениями, но тут же потрясенно замерла. На одной из бумажек
— Здравствуйте, я Тагачи Сагора. И…
— Да-да. Ваши документы и телефон нашли. Только деньги, увы, вам не вернуть. Поставьте свою подпись о получении здесь и здесь, — инспектор странно посмотрел на ее заплаканный вид, но промолчал. — До свидания и удачи.
Сагора проверила содержимое папки. Да, все на месте и даже разряженный телефон. Гоня от себя все мысли, добралась до вокзала и купила билет домой. Осталось зайти в пекарню и попрощаться с Наджарой и Сиро.
«Солнечная долина» по-прежнему пустовала, а ее гостеприимные владельцы играли в шашки. Увидев Сагору, женщина побледнела.
— Там развалины, — прикусила губу, стараясь не позволить новому потоку слез прорваться наружу. — И Ма там нет.
— Так, — Наджара усадила дрожащую девушку за стол. — Тебе нужно выпить крепкого чаю с сахаром. Может, ты просто перепутала в таком настроении? Поворот, например, пропустила или еще что-то?
— Нет. Но я не сумасшедшая, Наджара. И… — Сагора подскочила, охваченная мгновенным озарением, — фотографии! Я ведь делала снимки и в его доме!
— Пей. Медленно, глотками. Я сейчас принесу компьютер, и ты подключишь к нему фотоаппарат. Я правильно поняла, что он без экрана и просмотреть кадры, мы можем только таким способом?
— Да, — Сагора достала из сумки маленький фотоаппарат, который в тот день чудом не украли вместе с остальными вещами. Когда женщина вернулась, вспомнив, обратилась к ней. — Наджара, у тебя случайно нет вот такой зарядки?
— Есть, — забрала телефон и подключила его к зарядному устройству в другом углу помещения, после чего вернулась за стол. Пока компьютер загружался, Сагора нервно вертела карту памяти из фотоаппарата в руках. Наконец, с трудом подсоединив ее трясущимися руками к компьютеру, она открыла папку с фото.
Сердце пропустило несколько ударов и провалилось вниз.
Все фотографии, сделанные в доме Ма, изображали просто поле или лес. Последняя надежда найти ответы разбилась. От срыва ее остановил негромкий сигнал включившегося телефона. Когда Наджара подала его, Сагора удивленно моргнула, читая полученное сообщение.
— Что-то случилось?
— Это Катора. Та девочка, у которой я должна была остановиться. Они извиняется, за ошибку в адресе, которую случайно допустила под влиянием эмоций.
— Ну, вот видишь!.. — довольно начал мальчик, но замолчал, глядя за стеклянные двери. Из остановившегося около пекарни автомобиля вышел мужчина. Сиро побледнел, в удивлении молча открыл рот и так же молча его закрыл, а потом с радостным криком бросился на улицу. — Папа!
— Это?..
— Мой брат и его жена. Удивительно. Вот они и нашлись. А мы так переживали.
— Наджара, — ровным голосом позвала ее Сагора, — я сегодня уезжаю домой.
— Что? — теперь настала очередь женщины пораженно замолчать.