Заветные русские сказки
Шрифт:
Вот они за стол сели да вдвоем целого гуся и съели.
Старичок взял оглоданные кости, завернул в скатерть, бросил на пол и молвил:
– Гусь! Встань, встрепенись и поди на двор.
Гусь встал, встрепенулся и пошел на двор, словно и в печи не бывал!
– Подлинно, хозяин, у тебя диво дивное, чудо чудное! – сказал купец, стал торговать у него гуся и сторговал за дорогие деньги. Взял с собой гуся на корабль и поплыл в свою землю.
Приехал домой, поздоровался с женой, отдает ей гуся и сказывает, что
На другой день купец пошел в лавки, а к купчихе полюбовник прибежал. Такому гостю, другу сердечному, она куды как рада! Вздумала угостить его жареным гусем, высунулась в окно и закричала:
– Гусь, подь сюды!
Гусь пришел в горницу.
– Гусь, ложись на сковороду!
Гусь не слушает, нейдет на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником – и в ту ж минуту одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим к купцовой жене, и так плотно прильнул, что никак оторваться нельзя!
– Ах, миленький дружок, – закричала купчиха, – оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожен!
Полюбовник обхватил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул...
Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам.
Увидали приказчики, бросились разнимать; только кто до них ни дотронется – так и прилипнет!
Сбежался народ на то диво смотреть, вышел и купец из лавки, видит – дело-то неладно: что за друзья у жены проявились?
– Признавайся, – говорит, – во всем; не то навек так – сольнувшись – останешься!
Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда – рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучил, приговаривая:
– Вот тебе диво дивное! Вот тебе чудо чудное!
Клад
В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много, ни мало прошло времени – померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.
Пошел старик по суседям да по знакомым, просит, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу; только и суседи и знакомые, знаючи его великую бедность, все начисто отказали. Пошел старик к попу, а у них на селе был поп куды жадный, несовестливый.
– Потрудись, – говорит, – батюшка, старуху похоронить.
– А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед!
– Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки! Обожди маленько, заработаю – с лихвой заплачу, право слово – заплачу!
Поп не захотел и речей стариковых слушать:
– Коли нет денег, не смей и ходить сюда!
«Что делать, – думает старик, – пойду на кладбище, вырою кое-как могилу и похороню сам старуху».
Вот он захватил топор да лопату и пошел па кладбище; пришел и зачал могилу готовить:
– Слава тебе господи! Будет на что и похоронить и помянуть старуху.
Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.
Ну, с деньгами знамое дело – все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили; старик послал невестку купить вина, и кушаньев, и закусок разных – всего, как должно быть на поминках, а сам взял червонец в руку и потащился опять к попу.
Только в двери, а поп на него:
– Сказано тебе толком, старый хрен, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!
– Не серчай, батюшка! – просит его старик. – Вот тебе золотой – похорони мою старуху, век не забуду твоей милости!
Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить:
– Ну, старичок, будь в надеже, все будет сделано.
Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стал про него разговаривать:
– Вишь, старый черт! Говорят: беден, беден! А он золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал...
Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.
После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу. Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось – и вино-то, и кушанья, и закуски разные, всего вдоволь! Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.
Отобедали гости и стали по своим домам расходиться, вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор – поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:
– Послушай, свет! Покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха – все равно как перед богом, так и передо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь на поди, откуда что взялось! Покайся-ка, свет! Чью загубил ты душу, кого обобрал?
– Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого; клад сам в руки дался!
И рассказал, как все дело было.
Как услышал эти речи поп, ажно затрясся от жадности – воротился домой, ничего не делает – и день и ночь думает: «Такой ледащий мужичишка, и получил этакую силу денег. Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?»
– Слушай, матка! Ведь у нас козел есть?
– Есть.
– Ну, ладно! Дождемся ночи и обработаем дело как надо.
Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру – со всем, и с рогами и с бородой; тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье: