Завхоз Вселенной
Шрифт:
— У тебя деньги есть? — поинтересовался Гоша.
— Откуда?
Игорёк полез в карманы шорт. В карманах ничего не было.
— Понаехали тут из своих Усть-Пердюйсков, — пробормотал Гоша. — А денег нет. Как добираться?
— Далеко?
— Далеко. Ладно, пошли.
— И долго идти?
— Долго.
— Может, попутную поймаем?
— Давай, лови. Меня водители не замечают.
Они шли вдоль трассы. Игорёк выставил руку с оттопыренным большим пальцем, а машин не было.
— Тебя они тоже не замечают, — сделал
— Ещё ни одной не было.
— Да их здесь полно! Если бы остановилась, мы бы видели. А так, раз они нас не замечают, как мы их увидим?
«Всё-таки сон. Сложный, с запахами».
Из подземного перехода вывалилась компания молодёжи, подростки лет четырнадцати. В воздухе поплыл сладковатый запах конопли. Коротко стриженная курносая девка в майке с голым пузом бесцеремонно ухватила Гошу за рукав.
— Эй, дядя, косячку курнём?
— Не курю, — нервно ответил Гоша.
— Тогда деньги давай.
— Нет у меня денег.
— Тогда ты давай, — предложил Игорьку белобрысый востроносый паренёк.
В блеске его глазах читалась скотская бессмысленность обдолбанного придурка.
Игорёк на этот раз не стал думать, что обижать человека нехорошо даже во сне, даже если этот сон — муки твоей совести. А просто двинул пареньку между глаз. Тот как стоял, так и рухнул.
— Э, да ты бурый, — прогнусавила девица и кивнула троим своим спутникам.
В ртутном свете фонарей блеснули лезвия бритв.
— Зарежут, — по-мышиному пискнул Гоша и шарахнулся было в сторону.
Девка, не выпуская его руки, ловко поставила подножку, и Гоша упал к её ногам.
«Какие там бритвы?» — лишь усмехнулся Игорёк и принялся работать кулаками.
Когда и эти трое легли на асфальт, Игорёк вспомнил о девице.
— Ну, а с тобой как быть?
— Я тебе денег дам, — сдавленным голосом ответила та, вставая со спины поверженного Гоши. — Мне сейчас умирать нельзя. В розыске я.
Гоша массировал шею и кашлял.
— А тебя не Катька послала? — отдышавшись, спросил он.
— Не. Оттопыривались мы.
— Если не Катька — это хорошо.
Гоша медленно, со стоном поднялся.
— Слушай, Гоша, ты ведь здоровый мужик, зачем ты ей поддался?
— Дурак. Она же блатная, приёмы всякие знает. Мизинец мне чуть не поломала…
— Вот эта школьница — блатная?
— Какая я тебе школьница, — обиделась та. — Короче, держи деньги, и разбегаемся.
Девица достала из заднего кармана джинсов пачку разноцветных бумажек и протянула Игорьку.
— Это что?
— Ну, ты чумной. Деньги. Должен знать. У тебя же печать заговорённости, она много денег стоит.
Игорёк вопросительно глянул на Гошу, тот утвердительно кивнул.
— Ладно, договорились.
— А ты мне нравишься. Может, встретимся, поужинаем вместе? — девица широко улыбнулась.
— Понимаешь, какое дело, — многозначительно начал Игорёк и понял, что не знает, что сказать.
— Он
— Не-ет. Он не из Мухосранска. Это ему память отморозили. Он, наверное, из спецов. Им память морозят и посылают нас ловить. Такого ни за что не вычислишь — фраер фраером, вот как ты, лох, — девица смерила Гошу презрительным взглядом. — Теперь моим пацанам после воскрешения — принудиловка. Или ты и меня к делу подошьёшь? Или, может, поужинаем? Я тебе могу быть полезной.
— Постой. Я их не убивал. Просто двинул по голове, — растерялся Игорёк.
— Ага, рассказывай. Я видела, как ты двигал.
Послышался вой сирены, и у обочины затормозили две чёрные машины с белыми крестами.
Санитары в чёрном быстро и ловко покидали всех четверых на носилки и по двое распихали в фургоны. Ни слова не сказав, загрузились, и машины как-то неестественно быстро скрылись из виду.
— Короче, спец, если отпускаешь — так я пошла.
— Так иди.
Девица презрительно скривила губы, помахала рукой и скрылась в подземном переходе.
— Слушай, Игорёк, — встрепенулся Гоша, — ты что, в самом деле, спец?
— Наверное, — пожал плечами Игорёк.
— Знаешь, ты мне помоги. Вон и деньги теперь есть. Мне надо от Катьки спастись. Тебя в Учреждении примут, ты меня отмажешь. По дружбе, а?
Игорьку не понравился просительный, почти собачий взгляд Гоши.
— Ладно. Только учти, у меня память отморожена.
— Это понятно. Давай, знаешь, к Солженицыну.
— Зачем?
— Он всё знает. У него, такое дело… Он не простой. У него даже небо голубое. Не хочу говорить, но тебе скажу, ты же теперь друг? — совсем уже по собачьи заглянул он в глаза Игорька. — Нечисто у него. Здесь не в печати дело, понял? Избранный он, понял?
— Да понял я, понял. Не гляди так.
— А как?
— Нормально гляди. Солженицын — это интересно. Он, значит, и здесь Избранный.
— Только ты никому, понял?
— Понял, что дальше?
— Ты деньгами перед машиной махни, она остановится.
— Да где здесь машины?
— Дай одну деньгу.
Игорёк протянул Гоше пачку разноцветной бумаги. Гоша аккуратно вытащил одну бумажку и, сойдя с тротуара, помахал ею в воздухе. Сверкнули фары, взвизгнули тормоза, и у обочины остановилось типичное московское такси.
— Куда едем? — открыв дверцу, спросил водитель.
Гоша назвал адрес.
— Две деньги, — ответил водитель. — Час пик. Пробки.
— Годится, — обрадовался Гоша. — Садись, Игорёк. А если добавишь ещё две, так ещё быстрее доедем.
— На, держи, — Игорёк отдал Гоше все деньги и уселся сзади. — Я таких денег не понимаю.
— Он что, из Задрюпинска? — хмыкнул водила, трогая.
— Нет, он спец с отмороженной памятью.
— А-а, — уважительно пробасил шофёр. — Лады. Домчу с ветерком. Можете не доплачивать.