Завидная биография
Шрифт:
И зашагали ребята в походном строю.
Сначала шагали по дороге, потом по лесной тропинке, потом вышли в поле…
И Костя шагал не хуже других. И совсем ему нетрудно было итти под веселую песню, и очень было приятно, что тут в походе никто к нему не пристает ни с какими заботами. А еще приятнее было то, что идет он не просто так, а несет важный груз.
«И что бы ни случилось, — думал Костя, — а уж я его донесу, оправдаю доверие, покажу, что мне и не такие дела можно поручать…»
И пока шли, совсем размечтался Костя. Представилось ему, что это
«Эх, — думает Костя, — когда же все это будет? Да и будет ли когда-нибудь?.. Вот он всю жизнь прожил, и ничего такого, особенного с ним ни разу не случилось. Ну, вот теперь дали ему поручение… Хоть бы напал на него, что ли, кто-нибудь, а то ведь опять, наверное, ничего не случится».
И вот когда Костя додумал до этого места, тут как раз и случилось. Да такое случилось, чего Костя никак не ожидал.
Уже и берег Горетовки показался впереди, уже и баржи стало видно. Уже близился к концу поход…
Вдруг сразу налетела из-за леса тяжелая низкая туча, закрыла солнце. Потом ослепительным блеском сверкнула молния, и одинокая береза, стоявшая у самой дороги, раскололась пополам и вспыхнула, как свечка, и такой грохот прокатился по полю, что ребята бросились врассыпную, в кусты… А потом такой дождь хлынул с неба, что сразу промочил на Косте и панамку, и курточку, и штаны, и полминуты спустя на нем сухой ниточки не осталось.
Он сидел, скорчившись комочком, выглядывал из-под мокрой панамы и смотрел, как ребята напрасно стараются спастись от дождя под редкой листвой кустов. И хоть очень неудобно ему было, и мокро, и холодно, он сидел, не шевелился, и так просидел до тех пор, пока не прошла черная туча, не выглянуло солнце и не сбежались со всех сторон мокрые насквозь ребята.
— А ну, быстро становись! Бегом марш! — скомандовал Константин Георгиевич. И ребята, продрогшие от дождя и от холодного ветра, весело побежали вперед, шлепая босыми ногами по сверкающим лужам. И Костя тоже бежал, только он бежал очень осторожно, глядел под ноги и скоро стал отставать…
Впрочем, и бежать-то осталось совсем недалеко, и минуту спустя самые быстроногие уже добежали до берега и стали раскапывать груду стружек, сваленных под горой. Там, под мокрыми стружками, почерневшими от непогоды, оказались совсем сухие, золотистые. И к тому времени, когда подтянулись к речке тылы похода с ведрами и с кастрюлями, под защитой горы уже сложено было четыре больших костра. Только костры эти не горели, и ребята, сколько ни искали, так и не могли найти ни одной сухой спички.
Были спички у Андрюши Старосада, да так размокли, что у них даже головки расплылись… Были спички у Марины Ореховой, да она, как ударил гром, все растеряла с испугу, а потом все нашла, а спички так и не нашла…
И когда Константин Георгиевич
— Вот, брат, видишь! — сказал Константин Георгиевич. — Плохо наше дело. Теперь были бы и сухие и сытые, а то будем голодные да холодные. Не уберегли мы спички…
— А я уберег, кажется… — сказал Костя и протянул Константину Георгиевичу сухой коробок.
Константин Георгиевич посмотрел на Костю, посмотрел на спички, открыл коробочку даже, опять посмотрел на Костю и, наконец, спросил:
— Да как же ты их уберег-то?
— А я коробочку засунул в кружечку, а снизу прикрыл ладошкой. Вот так, — сказал Костя. — Сперва неловко было, у меня кружечка на ремешке висела, а потом я отстегнул, а тогда уж было совсем ничего…
— Эй, костровые, — весело крикнул Константин Георгиевич, — давай разжигай, спички есть! А Костя наш, ребята, молодец, просто золото! Смотрите, какая смекалка!
Минут через пять жарким пламенем пылали высокие костры и пар валил от мокрой одежды ребят. Всем стало тепло и весело, и не верилось, что так недавно все дрожали от холода и не могли придумать, чем разжечь огонь…
А еще через час, когда все основательно высохли и плотно пообедали, никто уже и не вспоминал о недавнем дожде, о страшной молнии и о черной туче…
Только утром, на линейке, вспомнили все это, когда старший вожатый громко, на весь лагерь произнес:
— Пионер четвертого звена шестого отряда Великанов Костя — на флаг!
И Костя гордой поступью подошел к мачте, и, послушный его маленьким умелым рукам, побежал к вершине мачты алый пионерский флаг.
А с двух сторон дробным громом гремели барабаны и горны звонко пели о том, что даже самый маленький пионер может сделать большое дело.
ПРУД СОЛНЦА
РАПОРТ ВТОРОГО ОТРЯДА
Старших девочек ждали к обеду. Но прошел мертвый час, кончился полдник, солнце, горячее и ясное склонилось к горизонту, а второй отряд так и не вернулся.
Когда тень от мачты вытянулась и коснулась угла волейбольной площадки, Майя Зыкова, старшая вожатая лагеря, начала беспокоиться.
Майя стояла одна на вершине башни, венчавшей старинный, похожий на замок дом. Отсюда, сверху, ей была видна вся лагерная площадка, с севера окаймленная сверкающей лентой реки, с юга — широким полукольцом густого, темного, немного таинственного леса.