Зависим от тебя
Шрифт:
– Как дела в Пенне?
Я вздрагиваю от вопроса, тут же выходя из ступора. Поскольку Роуз учится в Принстоне, можно с уверенностью сказать, что отец обращается ко мне и Ло.
– Трудно, много учебы, – кратко отвечает Ло.
Его рука обвивает мою талию. Я слишком нервничаю, чтобы начать испытывать возбуждение.
– То же самое, – бормочу я.
В моей семье я признанная тихоня, поэтому легко отделываюсь односложными ответами.
Мать оживляется и вступает в разговор:
– Лили, моя маленькая
Я морщусь, радуясь, что она не назвала меня в честь ромашки. Не могу поверить, что этот вариант всерьез рассматривался.
– Отлично.
– В этом семестре вы ходите на какие-нибудь совместные лекции?
Она касается губами своего бокала, красная помада тут же окрашивает его край.
– Только на одну. Управленческая экономика и теория игр.
Как учащиеся бизнес-факультета, мы с Ло иногда попадаем на совместные лекции, но стараемся максимально этого избегать. Есть такая вещь – передозировка Лореном Хейлом.
Джонатан берется за свой стакан с виски. Сын весь в отца, чего уж тут скажешь.
– И как вы справляетесь?
Он переходит к делу, глядя прямо на Ло. И Джонатан, и мой отец выглядят очень элегантно в костюмах от «Армани», их волосы еще не поседели, а волевые челюсти начисто выбриты. Отличие заключается в их особенностях. Джонатан смотрит так, словно может вырвать тебе сердце. А мой отец ведет себя настолько открыто, что может подбежать и обнять меня.
– У меня пятерка, – говорит Ло.
Мои брови взлетают вверх от удивления. Пятерка? Я едва набираю проходной балл, но Ло умен от природы и почти никогда не нуждался в кропотливой учебе.
Джонатан смотрит на меня, и я тут же начинаю вжиматься в диван, будто его взгляд может физически припечатать к месту.
– Ты выглядишь потрясенной. Он лжет?
– Чего? Нет, я, я, – бормочу. – Мы редко говорим об оценках…
– Ты мне не веришь, папа? – Он касается груди. – Я уязвлен.
Джонатан откидывается на спинку стула, протягивая:
– Хм-м.
Хм-м? Что это, блин, значит?!
Мой отец пытается разрядить удушающую атмосферу:
– Я уверен, что Лили фокусирует внимание только на важных вещах.
Ло усмехается:
– О да, так и есть.
– Это просто отвратительно, – кисло бормочет Роуз.
Если бы сестра только знала, что Ло говорит о выпивке, а не о сексе. Мать бросает на всех неодобрительный взгляд, полный такого же льда, какой бывает в глазах Роуз.
– Есть планы после выпуска? – спрашивает мой отец.
В голове снова всплывает образ Ло, одетого в обтягивающий костюм и работающего на отца. Его губы накрывает вечная, хмурая гримаса.
– У нас еще есть год, чтобы все обдумать, – отвечает Ло.
– Вам обоим нужно спланировать все как можно скорее, – критично произносит мой отец.
План. Я была так сосредоточена
– Мы просто хотим уделить все внимание учебе. Нам важны оценки.
Ага, конечно.
Отец складывает салфетку на столе, собираясь сменить тему:
– Джонатан и я обсуждали предстоящий Рождественский благотворительный прием, спонсируемый нашими компаниями. Пресса гудит об этом событии уже несколько недель, и важно, чтобы все присутствовали и поддержали мероприятие.
– Мы придем, – говорит Ло, поднимая свой бокал.
– А кольца покупать еще не пора? – спрашивает Поппи с дразнящей улыбкой.
– Мне всего двадцать, – напоминаю я, застенчиво поежившись в кресле.
Кажется, мама упустила возможность назвать меня фиалкой [3] .
– Может, поделишься еще какими-нибудь новостями? – спрашивает Роуз, ее скулы заостряются.
Я растерянно хмурюсь и качаю головой. К чему она клонит? Ее губы сжимаются в тонкую линию, и они с Поппи быстро перешептываются.
– Дамы, – упрекает мать, – это некультурно.
Роуз выпрямляется и переводит на меня ледяной взгляд.
3
Фиалка (англ. Violet) – в древнегреческой мифологии знак невинности, скромности, добродетели, чистоты, беззащитности, преданности своему любимому.
– Мне кажется странным, что ты не притронулась к «Мимозе».
– Я за рулем, – отвечаю сестре.
Что не так с окружающими и с моим выбором быть трезвенницей? Когда отказ от алкоголя за обедом стал чем-то ненормальным?
Моя мать хихикает.
– Для этого и нужна Нола, Лили.
– Андерсон тоже, – добавляет Джонатан.
Стукач Андерсон. Да ни в жизнь.
– Ну, у меня есть основания полагать, что твой отказ от алкоголя не связан с вождением, – говорит Роуз.
О чем она?!
– На что ты намекаешь?
Мое сердце бешено бьется. Только не говори о том, чего я опасаюсь больше всего, умоляю. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Ло в успокаивающем жесте сжимает мое бедро, но ситуация уже безысходная.
– Да, Роуз, на что ты намекаешь? – Мама встает на мою защиту.
– У меня есть подруга, которая учится в Пенне. Она видела, как Лили выходила из женского консультационного центра.
Это было в прошлом месяце… Иисусе. Я прикрываю глаза рукой и сутулюсь так сильно, что моя голова оказывается на уровне обеденного стола.