Зависимость от тебя
Шрифт:
Его голос понижается, двери закрываются.
— Ты имеешь постоянное место в моей жизни. Ты никуда не денешься.
Почему он должен так говорить? Как будто я какая-то люстра, свисающая с потолка, пока он надевает кольцо на палец другой девушки.
Сейчас я его отталкиваю.
— Я знаю, что мы не вместе, хорошо?
— Лил...
— Она все испортит!
Больно видеть, как он с ней играет в семью. Это наша рутина. Я сильно нажимаю на кнопку. Заберите меня отсюда.
— По крайней мере, скажи мне, куда ты идешь.
— Я не знаю.
—
Я врываюсь в лифт, и он кладет руку на раму, двери отказываются закрывать меня.
— Я имею в виду, я не знаю. Я не собираюсь в клуб. Я встречаюсь кое с кем спонтанно. Возможно, в мотеле или у него дома.
— Что? — его грудь опускается, а на лбу появляются морщины. — С каких это пор ты это делаешь?
— Со вчерашнего дня.
Его челюсть сжимается в упреке.
— Ты берешь машину?
Лифт сердито жужжит, так как он так долго держит двери открытыми. Я отталкиваю его руку, и он делает шаг назад.
— Нет, — говорю я ему. — Она в твоём распоряжении. Я планирую выпить.
— Лили, — говорит он. — Не делай этого.
Двери лифта начинают закрываться.
— Лили! — он пытается просунуть руку внутрь, но они закрываются раньше, чем он успевает. — Черт возьми, — слышу я, как он ругается, оставляя меня с последним видом на то, как он резко вдыхает. Мне следовало бы радоваться тому факту, что я пугаю его так же сильно, как он пугает меня, но я не могу.
Глава девятая
.
Я взяла машину. Может быть, мольбы Ло проникли в мой мозг, подсознательно воздействуя на меня. Или, может быть, мне на самом деле не хотелось пить. Как бы то ни было, мой BMW стоит за пределами грязного жилого комплекса. Дым витает в спальне парня, заполняя мои легкие целиком. Он целует грубыми, влажными губами, его рот посасывает мою шею. Я хочу быть опьяненной этим моментом. Я жду, когда он унесет меня прочь. Он прилично выглядит, лет под двадцать, я полагаю. Не подтянутый, не в тонусе. Но у него милые глаза и ямочки на щеках.
Ворсистый ковер семидесятых, грязно-оранжевые стены и лавовая лампа отвлекают меня. Когда мои колени впиваются в его жесткий матрас, я смотрю в сторону, мои мысли блуждают, его руки не выполняют свою работу, а моя голова не остается в игре.
Я думаю о Ло. Я думаю о прошлом. Я думаю о нем с Кэсси и о том, почему это так больно. И тут прямо на меня нахлынуло воспоминание.
Ло бросил мне одеяло в кабинете своего отца, и я завернулась в пушистую ткань, пока он загружал первый сезон «Звёздный крейсер «Галактика» в DVD-проигрыватель.
— Как ты думаешь, мы сможем закончить сериал до понедельника? — я спросила.
— Да, ты можешь переночевать здесь, если это займет так много времени. Мы должны выяснить, что случилось со Старбаком.
Мне было четырнадцать, и мои родители все еще думали, что я желаю Ло, как желал бы кто-нибудь мальчишку
А потом его отец остановился, стоя в щели дверного проема с хрустальным стаканом виски в руке. Настроение изменилось. Воздух стал сухим, и я практически слышала, как наши сердца бьются в паническом унисоне.
— Мне нужно с тобой поговорить, — Джонатан Хэйл был краток, проводя языком по зубам.
Ло, четырнадцатилетный и долговязый, стояла с напряженными глазами.
— О чём?
Его отец взглянул на меня, его режущий взгляд вжал мое тело в огромный кожаный диван.
— Здесь, снаружи, — он положил руку на плечо Ло, направляя его в темноту.
Их напряженные голоса достигали моих ушей.
— Ты проваливаешь алгебру в девятом классе.
Я не хочу об этом вспоминать. Я пытаюсь сосредоточиться на парне передо мной. Он ложится на спину и поднимает меня над собой. Машинально я начинаю расстегивать его джинсы.
— Это не мой табель успеваемости.
— Не вешай мне лапшу на уши.
Я хочу забыть, но есть что-то в Джонатане Хэйле, что будоражит мой разум, что-то не то. И поэтому я проживаю это снова. Я помню. В моменты их молчания я представлял себе, как они смотрят друг на друга. Те взгляды, которые могут разделить только отцы и сыновья с бурными отношениями. Полные ненависти и невысказанных истин.
— Хорошо, это мое, — сказала Ло, теряя преимущество.
— Да? — его отец усмехнулся. Их ботинки зашаркали, и что-то врезалось в стену. — Не будь таким, чёрт возьми, неблагодарным, Лорен! У тебя есть всё.
Воспоминание причиняет боль, и я закрываю глаза, замирая на минуту. Я перестаю стягивать с парня штаны.
Джонатан прорычал: — Скажи что-нибудь, сейчас твой шанс.
— Какое это имеет значение? Для тебя нет ничего достаточно хорошего.
— Ты знаешь, чего я хочу? Хочу иметь возможность говорить о тебе со своими коллегами, злорадствовать и рассказывать им, насколько мой сын лучше их маленького дерьма. Но я должен затыкать свой гребаный рот, когда они говорят о оценках и академических достижениях. Возьми себя в руки, или я найду место, которое сделает тебя тем, кем ты должен быть.
Парень садится.
— Эй, ты в порядке? Ты хочешь поменяться местами?
Я качаю головой.
— Нет, нет. Я в порядке, — я сажусь на него сверху и провожу пальцами по его груди, скользя вниз по боксерам.
Ботинки Джонатана Хэйла застучали вдалеке, и Ло не возвращался в кабинет, казалось, еще минут десять. Когда он наконец вернулся, его глаза выглядели красными и опухшими, и я встала и подошла к нему, позволив своим эмоциям руководить мной.
В настоящем я сажусь.
— Прости, — бормочу я, погружаясь в себя. Я хватаю свою одежду, надеваю ее как можно быстрее и убираюсь с его места. Он не тот парень. Мне нужен кто-то другой. Нечто большее.