Зависимость от тебя
Шрифт:
Не обращая внимания на оскорбление, Коннор заходит в огромное фойе, где с потолка сверкают хрустальные люстры. Завсегдатаи вечеринок поднимаются и спускаются по мраморной лестнице и далее в светящиеся комнаты, дверные рамы которых покрыты паутиной. Люди шатаются и раскачиваются под гипнотическую музыку.
Я делаю шаг через дверной проем, и тут Томас Джефферсон перекрывает вход, прежде чем кто-либо успевает переступить порог.
— Я вас не знаю, — говорит он людям позади нас. — И вас тоже, — дверь захлопывается. Он заходит обратно и проходит мимо Коннора. — Халявщики, — слышу я, как
В отличие от вечеринки с хайлайтерами, пластиковые стаканчики заменены бокалами для шампанского и тыквенными кружками. Маленькие пакетики с таблетками и порошком тайно передаются из ладони в ладонь. Я выросла вместе с этими богатыми подростками, которым нужны были наркотики, чтобы насытить бесконечное время. Как будто они ожили прямо со страниц романа Брета Истона Эллиса «Меньше чем ноль».
Наркотики никогда не были моей проблемой, и, возможно, я должна испытывать чувство благодарности за то, что мое компульсивное возбуждение менее опасно, чем выстрел жидкого огня в мои вены. Секс — это часть жизни каждого человека, зависимого или нет.
Наркотики — нет.
Алкоголь — нет.
Можно годами обходиться без того и другого, но большинство людей так и не становятся пожизненными целибатами (человек, давший обет безбрачия). Каждый раз, когда я вижу девушку, заправляющую пакетик в лифчик, с остекленевшими глазами, я чувствую укол ревности. Почему я не могу иметь зависимость, которую понимают люди? Это мерзкая мысль — желать себе зависимость, от которой многие умирают. Я бы предпочла, чтобы у меня ее вообще не было, но по какой-то причине я никогда не позволяю себе такой возможности.
До того как я разобралась в своих навязчивых желаниях, я могла часами лежать в постели, эмоционально истощенная своими метаниями. В один момент я яростно защищала свои действия в своем разуме. Это было мое тело. Секс заставлял меня чувствовать себя лучше, и прекращение полового акта привело бы к большим проблемам, чем продолжение разрушительного пути. В следующую минуту, я часами плакала и убеждала себя бросить. Я говорила себе, что у меня нет проблем. Я была просто шлюхой, которая искала способ оправдать свои постоянные сексуальные мысли. Иногда я пыталась остановиться. Я выбрасывала порно и отказывала своему телу в роскоши оргазма.
Но я не могла пережить ломку, и эти безуспешные попытки быстро заканчивались. Я всегда находила причину, чтобы начать снова. Может быть, это мой самый большой страх — что я найду повод, чтобы уйти от Ло. И я буду вынуждена им воспользоваться.
Ло бежит впереди меня, а я бегу за ним и прячусь за его спиной. Толпа хиппи в цветистых мини-платьях набрасывается на Коннора. Он кивает и небрежно улыбается, и это вызывает волну хихиканья.
Он должен сам за себя постоять. Я следую за Ло на кухню, где возле серебристой плиты компактно расположились тела. Они зажигают газ и прикуривают сигареты от пламени. Раздвижная стеклянная дверь приоткрыта, дым вырывается в прохладную
Ло трясёт ручки стеклянного шкафа. На семи полках стоят хрустальные бутылки, наполненные янтарной жидкостью. Каждая роскошная вечеринка начинается одинаково. Ло ищет самый дорогой алкоголь в доме и импульсивно жаждет попробовать вкус разных марок.
— Он закрыт, — говорю я ему. — Ты можешь сегодня обойтись своим бурбоном? — его фляжка остается в поясе, который подходит к его красно-черному костюму.
— Подожди, — он отходит на секунду, исчезая за углом, а я делаю вид, что меня заинтересовала картина с натюрмортом на стене. Лучше выглядеть очарованной яблоками и грушами, чем одинокой неудачницей.
Через несколько минут Ло возвращается с булавкой.
— Ло, — предупреждаю я, когда он начинает просовывать ее в замочную скважину. — Мы только что приехали. Я не хочу, чтобы нас выгнали.
— Ты меня отвлекаешь, — говорит он.
Передо мной проплывают картины школьных вечеринок. Ло, ползущий по подвалу дома ребенка — ребенка, который пригласил всех в своем классе. Такие вечеринки случались слишком часто. Ло пил марочные вина и импортные виски, а возмущенный хозяин вытаскивал его за шкирку. Ло спотыкался, пытаясь удержаться на ногах. Я выходила из ванной с раскрасневшимися щеками, чтобы поспешить за своим единственным другом.
Я не люблю повторять ошибки, но иногда мне кажется, что мы оба навсегда застряли в порочном круге.
Даже несмотря на болтовню курильщиков у плиты, я слышу щелчок замка. Стеклянные двери распахиваются, и глаза Ло загораются. Наблюдение за тем, как он нежно прикасается к бутылкам с голодным предвкушением, напоминает мне о моих желаниях.
Именно поэтому я выпаливаю: — Хочешь сделать это в ванной? — мой голос остается тихим и робким, я еще не стала уверенной, сексуальной девушкой, о которой, я уверена, мечтает Ло. Трудно быть ею, когда Ло не завоевание, с которым я сплю, а потом бросаю.
— Хм? — отвлекаясь, он собирает в охапку лучшие напитки и ставит их на гранитную стойку рядом со мной.
— После того как выпьешь, не хочешь пойти в ванную, чтобы... — я запнулась, боясь смертельного удара отказа.
Он нажимает на хрустальный поршень на бутылке и наливает жидкость в стакан.
— Я думал, что потряс твой мир, — говорит он. — Если только я не вообразил, что ты мне это сказала. Ты издавала всевозможные звуки, так что трудно было сказать.
Мои локти краснеют, когда я вспоминаю постыдные действия перед нашим отъездом.
— Ты неправильно расслышал. Я не думаю, что можно было сформировать настоящие слова.
Он улыбается, а затем делает томный глоток своего ликера.
— Но, — продолжаю я, — мы делали это только в квартире или на яхте.
Он снова смотрит в глубину своего бокала.
— Это то, что тебе обязательно нужно? — спрашивает он. — Я не думал, что местоположение — это большая, блядь, проблема, — он гримасничает от своего язвительного тона и снова опрокидывает остатки напитка в горло. Он быстро наполняет стакан.