Зависимость. Тревожные признаки, этапы формирования и причины, помощь в преодолении алкоголизма
Шрифт:
Она натянула джинсы и выкопала из вороха одежды в шкафу чистый свитер. В глубине полки что-то звякнуло. Протянула руку, раздвигая вещи… Когда-то спрятанная пустая фляжка из-под коньяка… Один запах, даже на донышке ничего не осталось…
Обуви тут нет… Значит, в тапках… Деньги из сумки – в карман джинсов… Мятую пачку сигарет туда же… Зажигалка…
Под балконом спальни – засыпанная гравием парковка. Слишком опасно. Она перешла через этаж на балкон в детской – там газон с проплешиной сухой потрескавшейся земли ближе к дому.
Она сама сажала эту траву весной. Копала и рыхлила землю, сеяла
Она смотрела на проплешину, перелезая деревянные перила балкона, смотрела, стоя уже с внешней его стороны…
Впрочем, как и всегда. Впрочем, как и всегда. Впрочем, как и всегда… Прыжок.
Сухая земля под ладонями. Нога. Что-то с ногой. Что-то очень плохое с ногой. Но это потом. Нужно идти. Она, почти не ступая на поврежденную ступню, надела разлетевшиеся при прыжке со второго этажа тапки и быстро, насколько это было возможно, пошла за ворота участка.
До магазина было километра два по дороге и значительно меньше, если идти по полю, изрезанному рытвинами и заросшему по пояс сухой осенней травой.
Сильно хромая, в тапках на босу ногу, с грязной взлохмаченной головой, бледным лицом и пустым взглядом, она поковыляла через поле. Каждый шаг приносил сильнейшую боль, но это не имело значения.
Когда зверь, попавший в капкан, отгрызает себе лапу, ему, вероятно, тоже больно, но на тот момент это не имеет значения. Сейчас она была таким зверем… Иронично, что она же была и капканом.
Через несколько минут дорогу преградил муж. Вероятно, он увидел из окна прыжок, вышел из дома и доехал до нее на велосипеде по одной из тропинок, разрезавших поле поперек.
– Ты никуда не пойдешь!
– Пойду.
– Что с ногой? Садись на багажник. Поехали домой!
– Нет.
Это был пустой разговор. Они оба отлично знали, что ее не остановить. Они оба жили с ее зависимостью достаточно долго, чтобы не надеяться и не питать иллюзий.
– Если я сейчас отвезу тебя в магазин и ты купишь выпить, мы можем договориться, что завтра ты ляжешь в клинику?
– Да. Завтра. Можем. Завтра да. Только не сегодня.
Он молча поставил велосипед, чтобы ей было удобно сесть на багажник. Она молча села, и они поехали.
Как двое обреченных. Давно сдавшихся непреодолимой силе.
Не так давно в сети гулял мем с подписью что-то вроде: «Когда ты выпиваешь – появляется ощущение, как будто кто-то в тебя влюблен, ты просто пока не знаешь кто». Удивительно тонко подмечено.
Алкоголик в очень близких и страстных отношениях с веществом. Если созависимый ищет безопасность и покой в объятиях другого человека, то зависимый ищет все то же самое в объятиях вещества. В этом смысле зависимые – это часто люди, с детства живущие в полной внутренней изоляции, люди, которые любым отношениям с другими людьми предпочитают отношения с чем-то на первый взгляд более безопасным, чем живая женщина или живой мужчина. Алкоголь всегда согреет, алкоголь не предаст, алкоголь не потребует ничего взамен и всегда терпеливо будет ждать твоего
Роман с зависимостью. Бурный. Страстный. Многолетний. Поначалу полный эйфории и надежд, а после – превратившийся в муку. С ним давно уже тяжело, но без него – абсолютно невозможно. Роман навсегда. Любовь до смерти.
И в этом романе живой партнер никогда не отвоюет зависимого у аддикции. Ни терпением, ни пониманием, ни контролем. Но с большой долей вероятности это самое желание контроля во благо будет лишь способствовать употреблению. Нет, дело не в том, что ваш партнер вас не любит, дело в том, что с вами (как и с любыми другими людьми) он не умеет. Ему больно, страшно, неловко, непонятно рядом с живым человеком.
Зависимость считается болезнью всей семейной системы. Как же получается так, что человек, который искренне хочет помочь и, возможно, единственный сочувствует зависимому (зная его лучше других), оказывается частью системы употребления?
Бывал ли у вас опыт, когда еще не очень хорошо умеешь управлять машиной, но в целом неплохо уже ездишь по городу до тех пор, пока… на соседнее сиденье не садится человек-контролер, который начинает советовать, дергаться, напрягаться и сильнее вас следить за движением.
Что происходит в этот момент с вами? Вы вдруг начинаете нервничать и косячить, начинаете управлять авто, словно первый раз сели за руль. С каждой минутой ваше напряжение все растет, вы начинаете огрызаться на комментарии, уже не можете спокойно концентрироваться на дороге и в лучшем случае доезжаете до места назначения абсолютно раздраженным и уставшим, либо останавливаетесь у обочины и говорите «садись сам за руль, я дальше никуда не поеду», либо во что-то врезаетесь.
А теперь представьте, что водитель – это зависимый, а пассажир – созависимый. Ровно так устроена эта нерушимая система. Ровно такое участие созависимый принимает в том, что зависимый все больше теряет контроль. И не со зла же вроде созависимый советует, скорее от страха, недоверия и уверенности, что лучше знает.
Один переполнен сильными импульсами, второй переполнен контролем. Вот они «как две половинки». То, что должно быть в одном человеке (и чувства, и контроль, и детская часть, и взрослая), в этой паре разделено на двоих.
В 1935 году, когда первые алкоголики объединились в небольшую группу и стали выздоравливать (их опыт позже и стал основой системы 12 шагов), оказалось, что выздоровление супругов сильно фрустрировало их жен. Идея «только бы он не пил, и я буду счастлива» потерпела полное фиаско. Созависимым женщинам стало абсолютно непонятно, как жить с трезвыми мужьями. Как контролировать, понятно, как спасать, понятно, как страдать, понятно, а если не вот это всё, то совсем не понятно как…
Конец ознакомительного фрагмента.