Зависимость. Трилогия

Freedomni .

С той ночи она разучилась плакать, ночи, в которую ее прокляли.

Трудно сказать, что толкнуло пятилетнюю девочку на столь ужасное преступление. Знакомые и друзья Коллинзов всегда находили ее странной. Она была слишком взрослой для своих лет, слишком рассудительной и серьезной. Почти никогда не смеялась и очень редко плакала. Замкнутая, необщительная, невеселая, почти не общалась с другими детьми, разве что кроме своего брата. Были даже подозрения на аутизм, но диагноз не подтвердился, как и другие: психические расстройства, даунизм, задержка в развитии.

Фиби до сих пор хорошо помнила спичечный коробок в своих руках, а затем крошечный огонек, который бережно охраняла от ветра. Уже тогда она знала, что это не было игрой или простой шалостью. Девочка знала, что это серьезный проступок и после ее накажут, отправив в дом для сумасшедших, а, может, и того хуже. Убийство - страшный грех, более того убийство своих родителей и брата. На один краткий миг ей вспомнилась икона с изображением Страшного Суда, изображавшая пламя Ада и ужасных чертей с вилами, встречавших грешников. Или это было не икона? В любом случае, это - именно то, что ждет Фиби. Наказание. Пытки. Смерть. Ад.

Она любила мамочку, отца и брата и не хотела, чтобы им было плохо. Но у нее не было выбора. Фиби не боялась, поджигая спичку, и руки ее не тряслись, но спичка все равно затухла от ветра. Тогда девочка повернулась к ветру спиной и попробовала еще раз, затаив дыхание. Крошечный слабый огонек вспыхнул только с четвертого раза, согрев замерзшие руки и осветив кожу в красновато-оранжевый цвет.

Огонь - хороший и послушный, и почему папа запрещал ей играть со спичками?

Как и верный Кими, огонь делает только то, что ему приказывают.

Почему-то в тот момент Фиби совсем перестала волноваться, хотя до этого целую неделю не могла сомкнуть глаз по ночам. Уверенной походкой она зашла в кухню и бросила спичку на пол. Не прошло и трех секунд, как вся кухня оказалась в пламени. Сначала занавески, затем обои и кухонная мебель. Внезапная утечка газа, как он и обещал. Они бы все равно умерли, задохнулись от газа, или от какой-то болезни, или во время автомобильной аварии.

Фиби сделала это не для того, чтобы убить, а для того, чтобы спасти.

Всю ночь она просидела в закрытой машине у обочины, уткнувшись лицом в колени и дрожа всем телом. Той ночью она не проронила ни единой слезы.

Ее нашли на следующий день, но это были не полицейские, приехавшие, чтобы забрать ее в сумасшедший дом. Странное дело, но из полсотни человек, собравшихся той ночью около их дома, ни один не догадался заглянуть в припаркованную на противоположной стороне дороги машину. Уже перед самым рассветом, когда на улице стало пустынно, за ней пришли двое мужчин. Первого она узнала сразу же по высоким залысинам и длинным закрученным усам. Это из-за него погибли ее родители. Второй был очень высоким и очень худым, одетый в черный костюм, черные ботинки и черный плащ. У него были редкие черные волосы, длинное тонкое лицо с бледной сморщенной кожей и темные-темные глаза, казавшиеся вечными.

Они сказали, что после

услуги, которую Фиби оказала своим близким, теперь она - Смерть. Девочка заупрямилась, заявив, что она вовсе не старая и не страшная, как в сказках, значит, и смертью быть не может. Тогда тощий рассмеялся и заявил, пристально глядя на нее своими страшными глазами:

– Смерть - это я, ты же только моя помощница. Жница.

И они ушли. Второй несколько раз оглядывался на нее, продолжая следовать за своим боссом. А затем фигуры просто растворились в воздухе.

– Глупый дядя, - прошептала Фиби, смотря в том направлении, куда они двинулись, - теперь Смерть - это я, только молодая и красивая.

Она не будет ничьей помощницей.

/////

Когда она проснулась утром, сон еще не до конца выветрился из памяти. Впервые за долгое время она снова помнила все так хорошо, словно это случилось лишь несколько дней назад. Ощущение огня все еще порхало на кончиках ее пальцев, слова незнакомца звенели в ушах.

Сейчас казалось, что пожар произошел столетия назад, и та девочка погибла в ту ночь. Впрочем, Фиби Коллинз действительно погибла тринадцать лет назад, если верить официальным документам, ее свидетельстве о смерти и небольшому надгробии на кладбище.

Сердце учащенно билось, а во рту оставался сильный привкус крови. Подняв руки, Фиби посмотрела на размытые края шрамов. Но они вовсе не были такими, как вчера, а кровоточили, словно были получены несколько минут назад. Схватив со стула полотенце, девушка обмотала его вокруг ладоней, ткань тут же насквозь промокла от крови, а Фиби внезапно почувствовала сильную боль.

Ты забыла. Ты позволила себе забыть.

– Нет, - прошипела она сквозь сжатые зубы и резко сорвала полотенце.
– Нет!

На соседней кровати заерзал Кай, приподнялся на руках и встревожено посмотрел на нее.

– Что случилось, Фиби?

– Все отлично, - пробормотала она и пулей выскочила из комнаты. Выйдя из их номера, девушка оказалась на улице и побежала вверх. Проезжавшие мимо автомобилисты сигналили ей, но Фиби не обращала внимание. Кровь все еще шла, стекая по руке вниз, закапав штанину пижамы и асфальт под ногами.

Ты забыла, чья это вина.

Забыла,

почему была выбрана.

– Нет, - злость жгла ее изнутри.
– Я ничего не забыла. Это все моя вина. Это я убила их.

Ты не убила их, а забрала их жизни в акте милосердия. Ты должна была поступить именно так.

Только так девчушка доказала, что была достойна возложенной на нее роли.

–

Я не хотела этого и сейчас не хочу.

Свой выбор