Зависимый-2. Я тебя верну
Шрифт:
— Я знаю, Тась, знаю!
— Если знаешь, тогда отпусти меня! — продолжает вырываться она. — Научи меня драться, Спартак! Не хочешь? Тогда не мешай!
Чёрт возьми! Я готов сделать для неё всё, что угодно. Но никогда не думал, что она именно об этом попросит.
— Хорошо, я научу…
Я сдаюсь и отпускаю её. Тася вся взмокла, тяжело дышит, но сейчас она выглядит более живой, чем прошлым вечером.
Хорошо. Некоторое время можно держаться и за чувство ненависти или жажду мщения. Поэтому я вновь объясняю ей, как надо бить. А потом встаю
Тася оказывается способной ученицей, и мы вместе выплёскиваем ярость на груше около часа. Потом вместе принимаем душ, и я вынуждаю Тасю ещё немного забыться, прижав к стенке душевой.
Выплёскиваю всю свою страсть, а она ненадолго забывает о своей ненависти…
Вскоре приезжают Маша и Глеб, и Тася сразу уходит в спальню, даже не удостоив их приветствием. Я знаю, что она пытается дозвониться до свекрови, но та не берёт трубку.
— Вот твой новый телефон, — протягивает коробку Маша. — Там уже стоит сим-карта.
— И?..
— И телефон Галлиева там тоже есть, — отвечает она спокойно.
Замолкает. Возможно, ожидает, что сейчас я начну рукоплескать её находчивости, но этого ни черта не будет.
Это они с Глебом просрали мою дочь!
И это, в конце концов, её работа — добывать информацию, которая может понадобиться!
Вместо меня восклицает Глеб:
— Смотри-ка, Машка! Ведь можешь же, когда хочешь!
— Да пошёл ты! — выплёвывает девушка.
— Куда? Куда мне пойти, Маш? — Глеб разводит руками и лыбится во все тридцать два. — Можем пойти вместе, кстати! Если уж ты так настаиваешь.
— Заткнитесь оба! — рявкнув, вынуждаю их замолчать. — На сегодня нужно отменить все дела, я остаюсь дома.
— Спартак! — начинает негодовать Глеб. — Мы не можем ничего отменить!
Я бросаю на него непреклонный взгляд, и парень сжимает переносицу двумя пальцами.
— Твою ж мать! — тихо ругается себе под нос.
Достаю из коробки телефон, включаю его и сразу нахожу номер Галлиева.
Вновь смотрю на Машу с Глебом, и теперь мой взгляд говорит им, что пора на выход. И они меня, конечно, понимают.
Когда остаюсь один, прижимаю телефон к виску. После бесчисленного количества гудков раздаётся щелчок, и наступает тишина.
Галлиев меня слушает.
— Сегодня! — выплёвываю я, теряя остатки холодного рассудка. — Я хочу встретиться с тобой! Без грёбаной охраны и блогеров! У меня есть, что тебе предложить!
В трубке продолжает висеть тишина, а потом надменный голос небрежно бросает:
— Где и во сколько?
Глава 24
Машину немного заносит от неожиданной наледи, образовавшейся на асфальте за эту ночь. Водителю приходится скинуть скорость, чтобы справиться с управлением. Он, видимо, обладает опытом в подобных делах, потому что с лёгкостью предотвращает занос и, вырулив на шоссе, устремляется в центр города. Без пробок мы попадём на место за полчаса. Бои начнутся через час, но Спартак уже давно там. Он
Я могу лишь догадываться, что это значит…
Последние две недели я хоть и колотила грушу вместе с ним по утрам, но мне это помогало лишь на время. В основном я пребываю в какой-то спячке, старательно сдерживая истерику.
— Ты готова?
Я быстро промакиваю слёзы салфеткой и часто киваю.
— Пять минут, Тась! — с этими словами Глеб передаёт мне телефон, включив видеозвонок.
Пять минут!
Это всё, что у меня осталось. Последние две недели раз в день и всего пять минут я разговариваю со своей дочерью. На экране появляется её личико с огромными зелёными глазами, и я закусываю губу почти до крови, подавляя всхлип.
— Лисёнок! — улыбаюсь сквозь вновь подступившие слёзы.
— Мамочка, ты плачешь?
— Нет… нет, — прислоняю к уголку глаза край салфетки. — Просто соринка в глаз попала… Чем вы с бабушкой занимаетесь?
— Сегодня мы гуляли в…
Взгляд Алисы устремляется куда-то поверх экрана телефона. Наверняка свекровь вовремя одёргивает её, чтобы дочка не выдала их местоположения.
Никто не знает, где они. Но благодаря Спартаку я хотя бы могу видеть её каждый день. Пять минут…
— Когда ты приедешь? — жалобно спрашивает дочка.
Этот вопрос она задаёт каждый день, чем раздирает мою душу с новой силой.
— Мы будем вместе очень скоро, — сегодня я могу пообещать ей это с большей уверенностью.
Потому что сегодня состоится бой. И наконец-то всё закончится!
— Когда, мамочка? — плаксиво требует Алиса. — Мне нравится жить с бабушкой, но… — она вновь бросает взгляд куда-то мимо экрана и добавляет шёпотом: — Но я так по тебе скучаю.
Внутри себя я рыдаю. Навзрыд.
— Я тоже скучаю, Лисёнок, — отвечаю надтреснувшим голосом. Провожу пальцем по экрану, мечтая дотянуться до любимых щёчек. — Обещаю, скоро мы будем вместе.
— Папа Андрей навещал меня, — неожиданно говорит Алиса, и внутри меня всё холодеет.
— Навещал?
— Да… Он сказал, что скоро мы будем все вместе. Ты, я и он. Почему он так сказал?
— АЛИСА!!
Строгий голос свекрови скрипит в динамиках. Лицо дочери начинает отдаляться, будто кто-то вырвал телефон из её рук.
— Попрощайся с мамой, — настойчиво требует свекровь, так и не показавшись в камеру.
Но пять минут ещё не прошли!!
Алиса уныло машет мне рукой.
— Пока, мамочка…
Чтобы не пугать дочку своим отчаянным возмущением, торопливо говорю:
— До встречи, Лисёнок! Я тебя люблю…
Но мои слова слышит лишь темнота экрана. Отбросив телефон, прячу лицо в ладонях и безмолвно рыдаю. И плевать мне на макияж, который так старательно наносила на моё лицо Маша.
— Тась…
Ладонь Глеба осторожно ложится на моё плечо.
— Я знаю, что ты скажешь, — убрав руки, перевожу на него усталый взгляд. — Что я должна быть сильной… Что это всё скоро закончится…