Зависимый мозг. От курения до соцсетей: почему мы заводим вредные привычки и как от них избавиться

Брюер Жадсон

Торндайк обнаружил, что животные могут усвоить простые шаблоны поведения (потянуть за шнур), чтобы получить вознаграждение (еду). Он описал механизм обучения, основанного на поощрении. Важно отметить, что своими методами ученый снизил вероятность возникновения ошибок (таких, например, как эффект наблюдателя), способных исказить результаты экспериментов. Он пришел к выводу: «Таким образом, работа, выполненная одним исследователем, может быть повторена, проверена или усовершенствована другим». Исследования Торндайка позволили перейти от публикации необъяснимых историй об удивительных собаках, которые совершили некое действие х, к констатации возможности обучать любых собак (а также кошек, птиц и слонов) выполнению действий x, y и z.

В

середине XX века Б. Ф. Скиннер подтвердил наблюдения Торндайка в ходе серии экспериментов на голубях и крысах. Он исследовал реакцию на изменение одного из условий, в которых находились животные (например, цвета камеры, которая позже получила название «ящик Скиннера» [9] ). Он быстро научил животное выбирать вместо черной камеры белую лишь посредством кормления его во второй и/или слабых ударов током в первой. Скиннер и другие ученые экстраполировали эти выводы, чтобы показать, что животные могут выполнять определенные действия не только ради вознаграждения, но и во избежание наказания. Поведение, характеризующееся приближением к приятному и удалением от неприятного, вскоре получило известность как положительное и отрицательное подкрепление и стало частью более широкой концепции «оперантного обусловливания».

9

B. F. Skinner, The Behavior of Organisms: An Experimental Analysis (New York: Appleton-Century, 1938).

На основе этих выводов Скиннер разработал простую модель, которую можно легко запомнить и применить в любой ситуации для объяснения каких-либо поступков: мы тянемся к стимулам, которые ассоциируются у нас с чем-то приятным (вознаграждение), и избегаем тех, с которыми возникли неприятные ассоциации (наказание). Благодаря Скиннеру теория обучения, основанного на вознаграждении, не имевшая до этого популярности в научных кругах, получила признание. Сегодня она включена в курс общей психологии, который преподается в вузах всего мира. Это настоящий научный прорыв.

Обучение, основанное на вознаграждении © Жадсон Брюер, 2014

Скиннер, которого часто провозглашают отцом этой концепции, был убежден, что она объясняет многое в поведении человека, а не только простые механизмы выживания.

В 1948 году после прочтения книги Генри Дэвида Торо «Уолден, или Жизнь в лесу» Скиннер написал роман под названием «Второй Уолден». В нем изображено утопическое общество, которое практикует обучение, основанное на вознаграждении, с целью научить людей жить в гармонии. Это философское произведение. Главный герой по имени Фрайзер (очевидный прототип которого сам Скиннер), используя сократические приемы, рассказывает небольшой группе гостей с различными взглядами про Второй Уолден. Он стремится убедить их, что с естественной способностью человека к обучению на основе поощрения можно победить глупость.

Члены этой выдуманной общины используют «поведенческую инженерию» (то есть обучение, основанное на вознаграждении), чтобы формировать у человека нужный тип поведения начиная с его рождения. Например, маленьким детям показывают преимущества сотрудничества по сравнению с соперничеством, чтобы к моменту ситуации выбора у них уже выработалась правильная реакция. Таким образом, все члены общины предпочитают наиболее эффективное и гармоничное поведение на благо как индивида, так и общины в целом. Условия социальной гармонии в романе «Второй Уолден» были заимствованы из научного исследования социальных норм и субъективных установок (индивидуальных реакций, выработанных посредством обучения, основанного на вознаграждении).

Давайте подробнее рассмотрим одно из важнейших понятий этой книги. Если говорить коротко, то чем чаще мы повторяем те или иные действия, тем больше привыкаем видеть мир определенным образом – сквозь субъективную призму наших ментальных установок, которые основаны на вознаграждениях

и наказаниях, полученных в результате предыдущих действий. Простой пример: если мы едим шоколад и нам нравится его вкус, то и в дальнейшем в ситуации выбора между этой сладостью и какой-либо другой, которая нравится нам меньше, мы, скорее всего, предпочтем шоколад. Мы считаем, что «шоколад – это хорошо». У нас сформировалась установка в пользу шоколада, и она субъективна, поскольку отражает наши личные вкусы – кто-то другой может предпочитать шоколаду мороженое. Чем больше мы привыкаем к определенным взглядам, в совокупности образующим наше мировоззрение, тем скорее забываем, что они субъективны. Наши взгляды становятся чем-то большим – привычкой или даже истиной. Поскольку источником субъективных установок является основополагающий для нас процесс обучения, основанного на вознаграждении, они простираются далеко за пределы гастрономических пристрастий.

Так, например, многие американцы, выросшие в 1930-е годы, привыкли считать, что место женщины – дома. Как правило, их воспитывали матери-домохозяйки. Возможно, дети получали отрицательное подкрепление, когда их бранили за вопросы, почему мама дома, а папа на работе («Милый мой, твоему отцу нужно зарабатывать деньги, чтобы нас прокормить»). Со временем подобная точка зрения становится настолько привычной, что мы даже не ставим под сомнение свои непроизвольные автоматические реакции: разумеется, место женщины – дома! Это сродни коленному рефлексу: врач слегка ударяет неврологическим молотком по сухожилию, соединяющему колено и голень, чтобы проверить нервно-мышечные веретена, которые передают сигналы не далее позвоночного столба – до мозга они никогда не доходят. В этом круговом движении задействованы лишь три клетки (одна ощущает удар неврологического молотка и отправляет сигнал в позвоночник, вторая передает его по позвоночнику, а третья посылает импульс в мышцу, заставляя ее сжаться). Аналогичным образом и мы большую часть жизни реагируем бездумно и неосознанно. Мы не замечаем, что изменения, которые происходят в нас самих и окружающем нас мире, требуют отказа от автоматических действий, – и непонимание этого часто приводит к проблемам. Поняв, каким образом формируются и действуют субъективные установки, мы научимся извлекать из них пользу и минимизировать потенциальный вред.

Так, например, члены общины, описанной в романе «Второй Уолден», задались вопросом, могут ли женщины выполнять работу, выходящую за пределы привычной роли домохозяйки или учительницы младших классов (не забывайте, что книга написана в 1948 году). Мужчины и женщины сумели абстрагироваться от своих субъективных установок о том, что «женщины играют в обществе роли х и у». Оказалось, что женщины могут выполнять традиционно «мужские» функции, и это позволило включить их в состав рабочей силы (при этом мужчин стали больше вовлекать в воспитание детей).

Скиннер также утверждал, что «поведенческая инженерия» может сыграть свою роль и в обществе. Укрепившиеся в сознании людей субъективные установки формируют косную социальную структуру или догматичную негибкую политику. Подобные проблемы в обществе возникают естественным образом, когда процессы обучения, основанного на вознаграждении, не контролируются, и горстка людей, находящихся на ключевых позициях, использует их для манипулирования массами. Далее в книге мы рассмотрим, надуманны ли идеи Скиннера и в какой степени они находят подтверждение в человеческом поведении.

Во «Втором Уолдене» поднимаются философские вопросы. Есть ли способ устранить или, по крайней мере, уменьшить влияние субъективных установок, обусловливающих поведение людей? Может ли понимание их механизмов улучшить нашу личную и социальную жизнь и помочь преодолеть зависимости? И какие возможности откроются перед нами, если мы выйдем за пределы привычных моделей поведения, роднящих нас с морскими слизнями?

Целью моего первого клинического исследования после основания клиники было определить, может ли практика внимательности помочь людям бросить курить. Признаюсь, меня волновали результаты эксперимента. Не то чтобы я считал метод неэффективным – скорее, я беспокоился, насколько сам заслуживаю доверия в этом вопросе. Проблема заключалась в том, что сам я никогда не курил.