Зависимый
Шрифт:
Нас вполне могут застать за тем, что мы делаем. Ещё хуже могут оштрафовать. Но сейчас это нас не особо волнует. Фейт направляет мой твёрдый член в себя и изгибает спину, чтобы он вошёл как можно глубже. Я выдыхаю, хватаю её за бёдра, ускоряя темп. Окна в машине запотевают, скрывая нас от лишних глаз. Я притягиваю Фейт к себе, целую в губы. Ощущения такие живые, острые. Конечно, я совсем иначе представлял наш первый раз, но всё случилось так, как и должно было.
– Теперь тебе лучше?
– спрашивает Фейт, когда всё заканчивается.
– Да, - киваю я.
– Я же говорила, что заставлю тебя обо всём забыть, - она довольно усмехается, натягивая на себя футболку.
– Я избавлю тебя от твоей
– Какой ещё болезни?
– Безответной любви, конечно. Я же не слепая. Ты любишь девушку своего друга. Но ничего, я это исправлю.
– Что?
– непонимающе смотрю на неё. Я, конечно, знал, что она умна, но не думал, что настолько. Она раскусила меня за пять секунд.
– Совсем скоро ты забудешь об этой девушке. Я тебе помогу. Поехали давай, пока нас не штрафовали.
Молча выезжаю на шоссе, всё ещё мысленно переваривая сказанное Фейт. Эта девушка взорвёт мне мозг, ей богу. Я никогда ещё не встречал таких, как она. Каждый раз она меня удивляет. Я готовлюсь к одному, а она вываливает на меня совсем другое. Как под неё подстроиться? И как она интересно собирается помочь мне избавиться от моей неизлечимой болезни.
– Знаешь, Фейт, у меня ещё никогда не было такой сумасшедшей девушки, как ты.
– Я ведь тебе говорила, что я такая одна.
Полностью с этим согласен.
Глава 7
На следующий день у меня первый за долгое время концерт. Я приезжаю на место за два часа до начала, чтобы осмотреться и подготовиться. Питер встречает меня в клубе и знакомит с директором.
— Морис Дэстини, — представляется директор клуба. На вид ему лет сорок, может больше. Тёмные волосы коротко стриженные, а на висках еле заметные следы седины. Он невысокий, но мускулистый, отчего его фигура больше напоминает квадрат.
— Джош Макдафф, — протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатием, — спасибо, что пригласили.
— Вы нас спасаете. Наш певец отказался выступать в последний момент. Но наш клуб ценится живой музыкой, и мы могли потерять очень большие деньги, если бы не нашли замену. Сыграете мне что-нибудь? Заодно и аппаратуру проверите.
— Конечно, — соглашаюсь я.
— Пойдёмте, покажу вам сцену, — директор указывает рукой, прося следовать за мной. У Питера звонит телефон, и он машет мне, чтобы я шёл за директором, а сам он выходит на улицу. Я же прохожу в большой зал, по всему периметру которого стоят круглые столики с красивыми подсвечниками. Перед небольшой сценой просторное место для тех, кто захочет потанцевать. Я раньше не был в этом клубе, но мне тут нравится. Атмосферно и уютно. Прожектор освещает сцену, на которой уже стоит микрофон и табурет. Сажусь на него и достаю гитару из футляра. Провожу пальцами по струнам, проверяю звучание и начинаю петь. Пою песню, которую сочинил в Нью-Йорке. За эти полгода я написал столько песен, что хватит на несколько альбомов. Слова слетают с моих губ, я пою так, словно кроме меня здесь никого нет. Я думал, что мне будет больно и странно петь песни о Селесте. Но, как ни странно, я чувствую облегчение. Когда я замолкаю, до меня доносятся хлопки. Поднимаю голову от гитары и вижу, как Питер стоит рядом с Дэстини и оба они улыбаются. Директор что-то говорит Питеру, отчего тот весь расцветает.
— Браво, Джош, — говорит директор, — мне очень понравилось. Удачно вам, отыграть. Если что-то будет нужно, обращайтесь ко мне. Скоро начинаем.
Постепенно клуб наполняется людьми. Шум нарастает. Я сижу у бара и пью кофе. Чувствую небольшое волнение. Я уже давно не играл на публике. А то, что сегодня все песни будут особенно личные, лишь добавляет мне нервозности. Я осматриваюсь, надеюсь, что никто из знакомых сюда не придёт.
— Волнуешься? — Питер садится рядом со мной и делает у бармена заказ.
— Немного. Ты же знаешь, я давно не выступал.
— Ничего, ты справишься. Дэстини от тебя в восторге. Я с ним поговорил, и он сказал, если сегодня всё пройдёт хорошо, то у тебя есть шанс на регулярные выступления здесь. И платит он хорошо. Как тебе такая новость?
— Не знаю, для меня сейчас главное выступить хорошо. Пока я не готов заглядывать в будущее.
— Я тебя не тороплю. Но думай сам. Это стоящее предложение. И боюсь, Дэстини не будет долго ждать. Ему нужен ответ в скором времени. Понимаешь?
— Конечно, — киваю я, допивая свой кофе.
— Ну, раз мы друг друга поняли, то я пойду. У меня ещё есть дела. Удачного выступления. И позвони мне, когда решишь.
— Хорошо, — отвечаю я, мы обмениваемся рукопожатиями, и Питер уходит.
Я же иду на сцену мимо столиков. Кажется, нет свободного места. Людей очень много. За некоторыми столиками сидят влюблённые парочки. За другими же небольшие компании. На меня никто не обращает внимания, все заняты разговорами и едой. Слышится звонкий женский смех, смотрю на его источник и замечаю компанию девушек в дальнем углу. Все они смотрят на меня и тихо перешёптываются между собой. Подмигиваю им, отчего они ещё больше оживляются. Наконец отключаюсь от всего этого мира и сажусь на табурет. Прожектор освещает меня, яркий свет ослепляет. Теперь меня видят все, а я не вижу никого. Пожалуй, это даже к лучшему. Беру гитару и начинаю перебирать струны. Тихо запеваю, вкладывая в песню всю душу. Каждое слово отзывается в моей груди тихой скулящей болью. Я закрываю глаза, и передо мной снова предстаёт образ Селесты. Её улыбка, предназначенная не мне, её глаза, глядящие на меня с сожалением. Я допеваю песню, доигрываю последние аккорды и на миг погружаюсь в звенящую тишину. А потом я слышу громкие аплодисменты, кто выкрикивает одобрительный комментарий. Девушки за дальним столиком просят спеть ещё. Я выдыхаю с облегчением и пою ещё несколько песен. С каждой песней мне становится легче. Я носил эти слова в себе, плотно запечатав их крышкой. Полгода я страдал в одиночестве. И вот сейчас, раскрыв душу перед совершенно незнакомыми людьми я наконец ощутил облегчение. Когда я заканчиваю последнюю песню и ухожу со сцены, меня провожают бурными аплодисментами. Чувствую себя рок звездой. Вытираю влажный от пота лоб и иду к бару. Теперь можно и расслабиться. Заказываю у бармена пинту холодного пива, когда ко мне подходит директор клуба. Вид у него цветущий. Улыбается от уха до уха и без предупреждения сжимает меня в своих крепких объятиях.
— Это было потрясающе. Меня уже спрашивают, когда ты снова будешь петь. Питер передал тебе моё предложение? — спрашивает он, садясь рядом со мной на высокий барный стул. Дэстини такой коротышка, что когда ему удаётся на него забраться, его маленькие ножки болтаются в воздухе.
— Да, я сказал, что подумаю.
— Чего тут думать? Джош, ты станешь нашей звездой. Все цыпочки в этом зале глаз с тебя не сводили. Да, мы будем деньги грести лопатой, если ты будешь петь у нас хотя бы раз в неделю. Тебе что деньги не нужны?
Я ничего не отвечаю, и Дэстини довольно ухмыляется. Хлопает меня по плечу и спрыгивает со стула.
— То-то же, я позвоню Питеру и мы обсудим все вопросы. Ты не против?
— Нет, Питер понимает в этом больше меня, и я ему доверяю.
— Вот и отлично, — он кивает, а потом привлекает внимание бармена, — напитки за счёт заведения для нашей звезды.
— Будет сделано, — кивает бармен. Худощавый парень с серёжкой в носу и чёрными короткими волосами. Он наливает мне ещё стакан пива. — Ты хорошо сегодня выступил.