Зависть
Шрифт:
– Не беспокойся, я справлюсь…
На кухне он некоторое время сидел неподвижно, глядя в одну точку и стараясь дышать глубоко и ровно. Потом он взял со стола деревянный поднос, положил его на колени и, поставив на поднос кофейник с горячим кофе, вернулся в «солярий». Майкл и Марис вели светскую беседу о выращивании рододендронов, а Паркер готов был грызть ногти от нетерпения. Когда же они заговорили о сравнительных достоинствах «Кошек» и «Бульвара Сансет»*, [2]
2
«Кошки» и «Бульвар Сансет» – известные бродвейские мюзиклы
– Может быть, поговорим о моей книге? – вмешался он, довольно нелюбезно перебив обоих.
– Куда ты спешишь? – удивился Майкл. – Твоя книга никуда не убежит, да и Марис, я думаю, тоже.
– Позволю себе напомнить, что это не светский прием и не семейный завтрак. Мы здесь по делу.
– А жаль… – Майкл принялся собирать пустую посуду и составлять обратно на тележку. – Мне не часто удается поболтать с приличным человеком.
– А я, по-твоему, неприличный?
– Не особенно.
Рассмеявшись, Паркер скомкал салфетку и ловко закинул ее на тележку.
– Ладно, тащи это все на кухню и возвращайся скорее. Ты уже показал Марис, какой ты щедрый и гостеприимный хозяин, но я-то знаю: тебе не терпится узнать, что она скажет о моей «Зависти».
Майкл вышел, что-то бормоча себе под нос, а Паркер повернулся к Марис.
– Готов спорить на что угодно, этот не слишком лестный монолог посвящен мне, – сказал он, как только Майкл исчез в кухне и не мог их услышать.
– Он – твой родственник? – поинтересовалась Марис.
– Не по крови.
– Но он тебя любит.
Паркер остро взглянул на нее, но, когда он увидел, что Марис не пытается язвить, выражение его лица несколько смягчилось. Несколько секунд он раздумывал, потом медленно кивнул:
– Да, пожалуй. Я думаю, можно и так сказать…
– Разве ты никогда об этом не задумывался?
– Задумывался, но… не такими словами.
– Майкл всегда заботился о тебе?
– Нет, не всегда.
– Я имела в виду после… после несчастного случая…
– Несчастного случая?!
Марис указала на его инвалидное кресло:
– Мне показалось…
– С чего ты взяла, что это был несчастный случай?
– Разве с тобой произошло что-то другое?
Из кухни появился Майкл, но, почувствовав, что мешает серьезному разговору, нерешительно остановился на пороге. Паркер махнул ему рукой. На этот раз он был почти благодарен ему за невольное вмешательство. А может – и даже скорее всего! – вольное. Мало что ускользало от внимания Майкла Стротера.
Набрав полную грудь воздуха, Паркер медленно выдохнул и повернулся к Марис, которая села на плетеный диванчик в углу, предварительно сдвинув
– О'кей, давай с этим кончать, Марис. Что ты хочешь сказать?
Она рассмеялась.
– Это не суд, и я не судья, – сказала она.
– Нет?
– Совсем нет. Но свое мнение у меня имеется, и я хотела бы его высказать. То, что я прочла, мне понравилось. Очень понравилось… – Она замолчала, переводя взгляд с него на Майкла и обратно.
– Что-то мне подсказывает, что следующее предложение ты начнешь с большого-пребольшого «но»… – заметил Паркер. Он старался говорить шутливым тоном, но голос его чуть заметно дрожал, и Марис снова улыбнулась.
– То, что я держу в руках, – только набросок, Паркер. Превосходный набросок, и все же это не совсем…
Майкл негромко кашлянул и, опустив голову, уставился на мыски своих кроссовок.
– Набросок?
– Именно… – Марис облизала пересохшие губы. – Да, написано очень хорошо, просто великолепно написано, но… Ты скользишь по поверхности, даешь только контуры, общие описания событий, тогда как они должны быть глубже, рельефнее.
– Понятненько…
– Да нет же, Паркер, это совсем неплохо, просто…
– Ты хочешь сказать – хуже некуда? – развернув кресло, Паркер покатился к стеклянной стене и остановился там спиной к Марис, неотрывно глядя на побережье, где легкие волны накатывались на песчаный пляж. На Санта-Анне сильный прибой случался крайне редко, и берег не был обезображен волноломами, дамбами и прочими инженерными сооружениями, уродующими континентальное побережье возле портов и поселков.
– Я вовсе не разочарована тем, что я прочла, – сказала за его спиной Марис. – Скорее наоборот…
В наступившей неловкой тишине ее негромкий голос прозвучал робко, почти испуганно. Из кухни доносился шум воды – там работала посудомоечная машина, но это был единственный звук, нарушавший безмолвие большого дома.
Неожиданно плечи Паркера начали трястись, и он поспешно закрыл ладонью рот, стараясь заглушить рвущиеся из груди звуки.
– О, Паркер, пожалуйста, не надо! – воскликнула Марис. Теперь она действительно не на шутку испугалась.
Этого он уже не выдержал. Повернувшись к ней вместе с креслом, Паркер захохотал во все горло. К нему немедленно присоединился Майкл.
Марис ничего не понимала.
– Твоя взяла, старый черт! – выдавил наконец Паркер. – С меня пятьдесят баксов.
– Я же говорил, – откликнулся Майкл, довольно хихикая. – Интуиция никогда меня не подводила!
Марис вскочила с дивана и с гневом посмотрела на обоих. Уперев кулаки в бока – чего, строго говоря, ей делать не следовало, так как тонкая блузка на груди тотчас натянулась, и мокрые кружева под ней обозначились яснее, – она сердито сказала:
– Несомненно, речь идет о какой-то очень веселой шутке! Не хотите ли посвятить меня в подробности, чтобы и я могла посмеяться вместе с вами?