Завистливое привидение
Шрифт:
– Вон та женщина в белом платье, – сказала Корделия. – Под деревом.
Доктор Рокени явно удивилась тому, как быстро Корделия её нашла.
– Откуда ты знаешь? – спросила директор.
– Все остальные чем-нибудь заняты. Разговаривают, играют, любуются пейзажем. А женщина просто стоит и смотрит на них. Больше она ничего не может. Она тоже хочет участвовать в веселье. Но не может, потому что она мёртвая.
Корделия подошла поближе и разглядела в глазах женщины отчаянную тоску. Это подтвердило её догадку.
– Картина выглядит жизнерадостной,
– Я с тобой согласна, – сказала доктор Рокени.
Корделия вспомнила про цветы, открывающие люк в кабинет Элайджи, нажала на призрака на картине и почувствовала, как вдавилась скрытая кнопка. Вся картина щёлкнула и открылась, словно дверь. За ней была лестница, уходящая в тёмный провал. Доктор Рокени пошла первой, все остальные последовали за ней. К тому времени, как ноги Корделии снова ступили на ровный пол, все они, видимо, очутились где-то намного ниже цокольного этажа. Воздух тут был холодный и затхлый.
Корделия принялась разглядывать новое помещение.
В отличие от прочей школы Тени, которая была сплошь разукрашена замысловатым декором в классическом викторианском стиле, тут всё было по-спартански голо. Земляной пол. Кирпичные стены. Стол-верстак со множеством ящичков.
И в центре комнаты – дом.
Дом был намного больше тех моделей на чердаке, но тоже был изготовлен во всех подробностях: мешанина стилей, объединённых таким образом, что вышло нечто прекрасное и удивительное. Корделия заглянула в одно из окошек и обнаружила, что, в отличие от домиков поменьше, этот дом изнутри совершенно не отделан. Вместо этого по всем стенам и потолкам его извилистых коридоров тянулись медные провода, как будто Корделия заглянула в нутро сложного механизма.
– Если я скажу, будто понимаю, как именно устроена эта штуковина, это будет неправда, – сказал мистер Дерлет. – Но вот что я сумел надёргать из дневников Элайджи. Призрачная энергия в естественном, необработанном виде собирается со всех привидений в школе и стекается сюда вот по этим медным проводам, что идут с потолка. Эта энергия проходит сквозь дом и благодаря силе архмагии преобразуется в нечто, что Элайджа называет «активационным туманом».
Мистер Дерлет указал на два ряда труб – одни фиолетовые, другие зелёные, – что выходили из крыши домика и разветвлялись, уходили в десятки отверстий в потолке.
– По этим трубам туман доставляется к зеркалам на четвёртом этаже, что позволяет призракам благополучно покинуть школу. Элайджа назвал это устройство «избавителем».
– Ничоссе! – сказал Бенджи.
– А что именно означает «благополучно покинуть школу»? – спросила Корделия. – Что, эти зеркала ведут в Свет?
– Да, именно такой была цель Элайджи, – ответила доктор Рокени. – Но он страдал из-за того, что подобное даже архмагии не под силу. Он думал, что призракам, возможно, придётся удовлетвориться тем, что они покинут стены школы и отыщут себе другое место, где можно обитать, – возможно, то самое место, где им следовало бы обитать, если
Она нахмурилась.
– Но ближе к концу Элайджа перестал вести дневники, так что я не могу вам сказать, что же он решил в конце концов.
– Да и какая разница! Ведь главное, чтобы все призраки отсюда убрались, верно? – сказал Бенджи, оглядываясь по сторонам. – Как эта штуковина включается-то?
– Полегче, мистер Нуньес. Всё не так просто. Зайдите с другой стороны.
Обнимая себя за плечи, чтобы согреться, Корделия обошла избавитель, посмотрела на него сзади и сразу поняла, в чём проблема. Домик был недостроен. В верхнем этаже не хватало как минимум двух комнат и ещё части крыши.
– Элайджа умер, не успев его доделать, – сказала доктор Рокени.
– И я так понимаю, что просто доделать его наугад не выйдет? – спросил Бенджи. Агнеса отошла к верстаку.
– Ну вы же знаете, как оно с архмагией, – сказала доктор Рокени. – Всё должно быть чётко выверено, иначе ничего не получится. А мы, к сожалению, не знаем, как должны были выглядеть эти последние несколько комнат. Под конец Элайджа очень торопился. Видимо, он понимал, что дни его сочтены, поэтому работал без чертежей.
– Однако ведь он оставил заметки, – сказала Агнеса, перебирая кипу пожелтевших бумаг. Корделия заглянула ей через плечо: там были какие-то графики, уравнения… у неё голова пошла кругом. – Вот, формулы, уравнения. Возможно, мы сумеем ими воспользоваться?
– К сожалению, мы с доктором Рокени во всём этом разобраться не в состоянии, – сказал мистер Дерлет. – Вся эта математика нам не по уму.
– Да тут же ничего страшного, – сказала Агнеса, полностью уйдя в чтение. – Ну, тригонометрия, линейная алгебра… И ещё, похоже, геометрическая топология. Я смотрела на ютубе кое-какие лекции для студентов колледжей, но, конечно, многого не поняла. Надо будет сесть и как следует разобраться… ой, какие уравнения!
Корделия увидела, как мистер Дерлет с улыбкой взглянул на доктора Рокени.
– Говорил же вам, что у неё получится!
– Ну, поглядим, – сказала доктор Рокени.
– На что поглядим? – переспросила Агнеса.
– Сумеешь ли ты разобраться в проекте избавителя, – ответила доктор Рокени.
Агнеса уставилась на неё как на ненормальную.
– Но я же не сумею! – воскликнула она, теребя косичку. – Это же серьёзный проект. Тут… тут инженер нужен! Или математик. Или архитектор.
– Нам нужен гений, – возразил мистер Дерлет. – Гений у нас есть. Вот он!
– Я же не гений! – сказала Агнеса. – Я просто разбираюсь в вещах, в которых никто больше не разбирается.
– Так это же и есть гений! – шепнула Корделия.
– А вдруг я всё испорчу? – сказала Агнеса.
– Испортишь так испортишь, – ответил Бенджи. – Ничего страшного. Просто представь, что это контрольная.
– Ну да, – сказала доктор Рокени. – Вот именно! Это такая контрольная.
Агнеса посмотрела на бумаги, которые держала в руках.