Завод-3: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

— Маш, — мягко проговорил я. — Давай-ка поступим следующим образом. У меня, глядя на все происходящее, есть непреодолимое желание потолковать твоим бывшим по мужски.

— Егор, я тебе очень благодарна, но правда не стоит, — она наконец собрала сумку, накинула ремешок на плечо. — Правда не надо.

Я понимал, что если продолжу давить, то мы попросту поругаемся, поэтому поменял тактику.

— Твоя взяла, но проводить до дома-то я тебя могу?

— Ты точно этого хочешь? — сухо спросила следовательница.

— Я когда чего-то не хочу, я об этом прямо говорю, —

заверил я.

— Ну пойдем… правда, я сейчас не в том настроении, чтобы с кем-то разговаривать, извини.

— Принято, ну, значит, я тебе буду рассказывать, а ты будешь слушать, идет?

Следовательница вздохнула.

— Пошли, не знала, что ты такой настойчивый.

Мы вышли. Дежурный похихикал, одобрительно показал мне большой палец. Пока Маша сдавала ключи и расписывалась в журнале, сержант шепнул мне, так, чтобы она не услышала:

— Смотри, будь осторожен, Егор, я как курить выходил, пока вы в кабинете болтали, видел этого красавца — неподалёку терся.

— Спасибо за предупреждение, ты только Маше ничего не говори, — шепнул я в ответ.

— Договор, — подтвердил дежурный. — Ты только если что-то с ним делать собрался, давай не на территории отдела.

Я коротко кивнул, подтверждая, что пожелания сержанта принял к сведению. Маша закончила с журналом, сдала ключи, и мы вышли из отдела. Я предложил следовательнице опереться о свою руку, она не отказала. Сам внимательно огляделся по сторонам, ища этого паршивца. Но его нигде не было. В то, что он пошнырял и ушел, верилось слабо. Для себя я допускал два варианта развития событий. Либо горе-муженек сейчас увидит, что я веду его бывшую, приревнует и сам проявит себя, либо продолжит за нами следить, никак себя при этом не выдавая. Ну а когда я отвалюсь, появится и начнет терроризировать следовательницу. Иными словами, сделает точно так, как уже делал в «стекляшке».

Меня и тот, и другой варианты устраивали. Но предпочтителен был всё-таки второй. Хотелось сразу после того, как я провожу Машу до дома, улучить возможность этого козла поймать и поговорить с глазу на глаз.

Маша, как и предупреждала, всю дорогу была особо не разговорчива. Единственное, поинтересовалась у меня — почему я то и дело оглядываюсь.

— Места красивые, никогда раньше здесь не был, — отбрехался я.

— У нас красивый город, — согласилась следовательница.

— Ну вот, а ты собралась из такого красивого места уезжать, — не удержался я.

Следовательница снова улыбнулась уголками рта, а затем задумалась о чем-то своем. Вскоре мы уже стояли возле её подъезда. Я тем временем уже давно заметил, как за нами следит этот козёл, шпион из него был так себе.

— Спасибо, что проводил, — поблагодарила следовательница.

Мы попрощались, а я сделал вид, что ушел. Встал за углом трансформаторной будки и притаился. Расчёт сработал верно, да ещё и в лучшем для меня варианте. Не прошло и пары минут, как этот товарищ тенью приблизился к подъезду и зашёл внутрь. Я двинулся следом, придержав забывшим мужиком дверь, не дав ей закрыться. Зашёл в подъезд и услышал, как этот нелицеприятный тип, дожидаясь лифта, бурчит

себе под нос:

— Я ей сейчас устрою, я ей покажу!

Я бесшумно подошел к нему сзади, наблюдая, как этот козёл сжимает и разжимает кулаки. Дверцы лифта медленно расползлись, и он уже собрался заходить внутрь, когда я схватил его за шкирку.

— Иди сюда!

Чтобы было поменьше свидетелей, я запихнул его в лифт и нажал на девятый этаж. Бледный как полотно муженёк вжался в стенку лифта спиной.

— Ты что, козёл, с первого раза не понял? — процедил я.

Он вылупился на меня выпученными глазами.

— Я буду жаловаться… — раздался писк из его рта.

— Да хоть обжалуйся, только я тебе сначала, урод, морду разобью вот прямо сейчас о стенку лифта, а потом скажу, что ты упал, — я схватил его за грудки и пока легко, показательно стукнул о стенку лифта. — Как тебе такая перспектива, кому жалобу будешь писать? Лифтёрам?

Лифт медленно полз вверх.

— Да ты просто ничего не знаешь, — зашипел он, изо всех сил пытаясь высвободиться, только получалось скверно.

— Может, и не знаю, да меня и не колышут ваши с ней разборки. Но я тебя предупреждал, что с тобой будет, если ты ещё раз к ней пристанешь?

Лифт как раз доехал на девятый этаж, двери начали открываться, а на этаже стояла какая-то дама с болонкой. Я ей улыбнулся и, держа руку на плече «товарища», нажал на кнопку первого этажа.

— Простите, извините, но у нас на собак аллергия — воспользуйтесь грузовым лифтом.

Кабина поползла вниз, а я вернул внимание на своего собеседника.

— Повезло тебе.

— П-почему? — заикаясь, спросил он.

— Да так, сейчас доедем до первого этажа — и мне будет интересно проверить одну гипотезу, — отмахнулся я.

— К-какую?

— Да вот думаю, — с расстановкой произносил я, пересчитывая этажи, — может, тебе станет ясней чуточку, если твою голову между дверец вставить, когда они будут закрываться? А что, хорошая идея, надо обязательно попробовать. А повезло тебе потому, что я хотел это сделать на девятом.

— Не надо! — козел весь поежился.

— Надо руки на женщин распускать?! Надо?

Мы спустились на первый этаж, я ему дал под зад ногой, и он вылетел из подъезда как пробка.

— Смотри, дружок, я тебе не милиция, ещё раз сунешься — я тебе, падла, случайным образом половину пальцев переломаю, усёк? Маше развод дай и оставь её в покое, а теперь пошёл вон!

Он поднялся, спотыкаясь, убежал, а я выдохнул, наблюдая, как изо рта идёт пар

Ну вот, а время уже почти одиннадцать вечера. Пора было заканчивать затянувшийся день и возвращаться в общагу, чтобы хоть как-то выспаться.

Глава 14

По пути в общагу я вспомнил о том, что вообще-то обещал тете Клаве приходить с гулянок до десяти вечера. Сейчас уже опять шел двенадцатый час ночи. Пофиг, прорвемся. Я недолго думая решил пробраться в комнату незамеченным. Время позднее, тетя Клава, скорее всего, уже десятый сон видит, так что надо как-то постараться и старушку не расстраивать.