Завод седьмого дня
Шрифт:
Карел кивнул. Марта любила рассказывать сказки, маскируя их под старые легенды, но после того как погиб Тиль, перестала. А может, просто поняла, что ее дети выросли.
– Знаешь, – Карел поднялся и походил по комнате из стороны в сторону, не уверенный, хочет ли знать то, что узнал благодаря брату. – Если захочешь что-то мне сказать. Или нужна будет помощь… Ну, с Пет и ребенком. Если я нужен буду, я живу над вами. Заходи. А сейчас я пойду, нужно еще поработать немного.
Альберт сдержанно кивнул и тоже поднялся.
– А, и еще. Йохан
– У меня нет ничего для него. Думаю, это был предлог.
Альберт проводил его до двери, следом вышла Петерс, мелко просеменила в коридор и встала у стены, придерживая живот.
– До встречи, – Карел тронул девушку за плечо и повторил. – Не знаю, услышал ли меня Альберт, но если вам понадобится моя помощь, я наверху. Так что если что…
– Иди уже, – Альберт сжал пальцы на его плече и подтолкнул к выходу. – Обратимся, чего ты привязался. Вот родим, будешь с племянником сидеть в свое удовольствие.
И закрыл дверь.
Оставшись в подъезде и пребывая в состоянии некоторого недоумения, Карел потоптался еще немного, после чего поднялся к себе. Выпив за раз три стакана воды, он забрался на кровать с книгой, листком бумаги и карандашом. Переводя или чаще угадывая слова, Карел не задумывался о смысле получающихся строк и решил перечитать главу, только переведя ее до конца.
Криво составленные предложения сложились совсем не в книгу, не в историю какого-то одного человека, больше это походило на перечисление событий какого-то города, а может, территории куда большей, чем один город. Названий он разобрать не мог, слишком резкие были закорючки, непонятные и непохожие на другие символы. Даже прочитать название Карел не смог.
Скоро глаза заболели, Карел потер лицо и отложил свой перевод. Он ничего не мог понять, и оттого ему было неинтересно. Но в сон уже начало клонить, поэтому Карел перенес все на стол, заложил страницу, на которой остановился, карандашом и забрался в постель.
До сна еще оставалось немного времени, и Карелу было о чем подумать.
Альберт, оказывается, был жив. Это, конечно, было очень хорошей новостью.
Но Альберт был сильно на него обижен. Это, конечно, было хуже.
Карелу было неловко. Глядя на брата и Петерс, он узнавал в них себя и Луизу и знал, что добром это не кончится. Вот только Альберт ни за что не станет его слушать: он всегда думал, что умнее других и поэтому может не слушать никого.
Карела разбудили громкие голоса, кажется, с улицы. С трудом открыв глаза, он поднялся и выглянул в окно. Если сильно-сильно высунуться, можно было разглядеть шевеление на Мастерской, но это было вполне естественно для главной улицы Завода. Посмотрев на часы, Карел пошел умываться, а затем готовить завтрак. Время еще было, поэтому можно было никуда не спешив.
Через сорок минут он был у входа в Дом Торговли, только он, кажется, не работал, как и все вокруг. За то время, что Карел шел к месту работы, мимо него ни разу не проехал состав,
На лестнице сидел Кристиан и курил.
– Что случилось? – Карел присел рядом с ним, стараясь не дышать чужим сигаретным дымом.
– А ты не догадываешься? – Кристиан потер лоб. – Почти никто не вышел на работу. А кто вышел, видимо, не дойдет уже.
– Не понял, – честно признался Карел. – Это только здесь или везде такое?
– Пока только у нас, но пара дней – и вся работа встанет. Если так посмотреть, от того, что не работает Мастерская, ничего страшного не случится. Ну, будут какое-то время перебои с питанием, ну так это еще когда будет. А вот когда перестанут работать цеха, будет беда.
Карел покачал головой. Что будет, он мог предположить, но в голове не укладывалось, кто и как сумел это провернуть. Так, чтобы вдруг перестала работать главная улица. И вряд ли это сделал Кристиан.
– И что теперь?
– Ничего, – Кристиан пожал плечами и растоптал окурок. – Как только все производство встанет, отсчитай семь дней. Потом все пройдет. Люди у нас бойкие, но непостоянные, дольше недели ничего не продолжается.
– Семь дней? – задумчиво повторил Карел.
Хотелось верить, хотя, наверное, было бы лучше, если бы заводчане были апатичными и равнодушными: меньше с ними проблем.
– Семь, – согласился Кристиан. – И лучше бы тебе никуда не деваться на это время. Медики нам пригодятся.
Карел почувствовал, как по спине скользит холодный пот.
– Ты хочешь сказать, что будут бои?
– Да нет, ничего такого не будет. Никакого открытого противостояния. Завод сам убьет тех, кто перестанет быть ему полезным.
Уже второй раз Карел слышал, что о Заводе говорят так, будто он живой человек. Карел покачал головой – может, имеется в виду Мастер? Ну, не четыре улицы же в коробке стен.
– Это ведь не ты… руководишь ими? – уточнил Карел, хотя прекрасно понимал, что задает глупый вопрос.
Кристиан перевел на него мрачный взгляд, как бы подтверждая его догадку.
– Слишком рано. Я бы еще потянул полгода.
– Тогда кто?
Карел даже не представлял, кто после смерти Хельги обладает достаточным авторитетом, чтобы организовать мастерских. Ведь после всего, что случилось в петушиннике, люди должны были подрастерять свой пыл. Или нет? Что же их сподвигло на это?
– Не знаю, – Кристиан отвернулся, видимо, соврав. – Прогуляйся до Яна, расспроси. Потом расскажешь. Все равно работать пока никто не будет, а уж тем более болеть.
– А со мной пойти не хочешь?
Карел внимательно присмотрелся к чужому лицу. Кристиан вздрогнул и помотал головой.
– Думаю, меня там убьют.
– Ты же сказал, что открытого противостояния и боев не будет?
– Боев не будет, – согласился Кристиан, – но я не пойду. А ты иди, тебе и самому любопытно, а я пойму, что происходит и кому настолько надоело жить.