Заводная кукла

Браун Картер

Тони долго смотрела на него, на лице ее появилось беспокойство. Очевидно, она все еще сомневалась, можно ли ему верить. Затем опустила глаза. Я наблюдал с изумлением, как она сунула большой палец правой руки себе в рот и стала его шумно сосать. Повисло напряженное молчание, мы ожидали ее ответа.

— О'кей! — Она, причмокнув, вытащила палец изо рта. — Согласна на такую сделку, папа Айвен. Но при одном условии.

— Говорите!

На ее лице появилось по-детски хитрое выражение, она даже негромко хихикнула, прежде чем сказать:

— Я хочу, чтоб Ларри

вместе со мной выслушал сообщение Рика. Одновременно.

Айвен на секунду задумался, по его физиономии ничего нельзя было прочитать.

— Ладно, — согласился он, пожав плечами. — Для меня это безразлично. Что скажете вы, Рик?

— Не вижу никакой разницы, — ответил я совершенно искренне. — Вы платите за сообщение, а как вы им распорядитесь, дело ваше.

— Значит, мы договорились, детка? — буркнул Мэсси.

— Договорились, папа Айвен. — Она рассмеялась, не в силах больше сдерживаться. — Я просто не могу дождаться, когда увижу вас шафером на нашей свадьбе.

— Так же, как в прошлый раз? Когда мне пришлось увезти невесту?

— Пожалуйста, папа Айвен, — просительно заговорила она, — не напоминайте мне о том дне, когда я венчалась с Шелтоном!

Мэсси взглянул на часы:

— Через пятнадцать минут, детка, ты должна вернуться на съемки. Так что мы оставляем тебя на попечении парикмахера и гримера. Похоже, они уже готовы высадить дверь! — Он взглянул на меня. — А у вас есть какие-нибудь вопросы, Рик?

— Всего один. Что, если я парочку раз навещу Тони?

Возможно, по ходу дела появится необходимость побеседовать лично с ней.

— В любое время, Рик. — Тони любезно улыбнулась мне, возможно вспомнив о правилах хорошего тона, а также о самом факте моего существования. — Приходите ко мне домой, когда вам понадобится. Лучше всего вечером. Тогда я совершенно одна, не считая прислуги, конечно.

— Спасибо, — ответил я. — Возможно, приду.

— Я провожу вас до машины, Рик, — сказал Айвен. — Увидимся позднее, девочка.

— Как всегда, папа!

Тони снова обернулась к зеркалу и стала придирчиво разглядывать свое лицо.

Выйдя из трейлера, Мэсси подхватил меня под локоть и повел к зданию офиса.

— Зайдемте-ка еще на пяток минут ко мне, Рик, — сказал он деловито. — Я дам вам домашний адрес Тони и расскажу все, что мне известно о Ларри Голде.

Когда мы вошли в его нарядный кабинет, нам навстречу с решительным видом двинулась секретарша. Мэсси едва заметно мотнул головой, и она тут же угодливо заулыбалась и притворилась, будто является предметом обстановки. Это куда более впечатляло, нежели все аксессуары кабинета, включающие огромный аквариум с пираньями, которых Мэсси любовно называл своей отборной группой кинокритиков. «Бросьте в этот аквариум любой фильм, — частенько говаривал Мэсси, — или киносценарий, и рыбы раздерут его в клочки еще до того, как мы успеем прочесть название!»

Он устроился в комфортабельном кресле за письменным столом, имеющим форму почки, жестом предложил и мне занять кресло напротив. Я закурил сигарету, внимательно разглядывая хозяина кабинета и

про себя дивясь его мягкому обращению со мной в течение вот уже Двух часов с лишним, что было вовсе не в его характере.

Все знали, что Айвен Мэсси высокомерен и деспотичен со всеми, за исключением своих актеров и актрис.

С последними он обращался либо как с членами королевской семьи, либо как с подонками, в зависимости от того, насколько они были нужны киностудии.

Я считал, что Мэсси около пятидесяти, из них в Голливуде он проработал уже четверть века, сначала директором, а потом все более и более известным продюсером.

Всю жизнь он был связан с одной студией, его картины делали огромные сборы. Так что теперь он являлся самым крупным продюсером, светом очей, о чем, разумеется, прекрасно знал.

Внешне это был великан, сильно смахивающий на медведя. Грива его густых седых волос была зачесана с высокого лба назад и на шее закручивалась в крупные локоны. Рассказывали, что лишь однажды кто-то осмелился пошутить по поводу его явно женской прически.

Это случилось лет пятнадцать назад, когда к нему крепко пристала кличка «величайший кудесник киноиндустрии», о чем ему тоже было хорошо известно. Шутка обошлась студии в две тысячи долларов за медицинское обслуживание, поскольку шутник был госпитализирован с переломом челюсти, а еще пять тысяч пришлось выложить за улаживание дела в суде.

— У Тони есть хижина по дороге к каньону от бульвара Сансет, — заговорил Айвен приветливо. — Моя секретарша даст вам точный адрес.

— Прекрасно, — кивнул я. — А что там насчет Ларри Голда?

— Что вы уже знаете, Рик?

— Почти ничего... Для меня он один из тех дешевеньких певцов, которые появляются на пару лет на сцене, записывают один хит-диск и линяют туда, откуда явились.

— У Ларри Голда все происходило в той же последовательности, однако пока он еще не сошел со сцены, — деловито заговорил Айвен, — и не собирается этого делать. Парень был рейнджером рок-н-ролла, поскольку обладает подлинным талантом. Когда он был хрипатым пятнадцатилетним юнцом, его умыкнули из общественной школы в Бронксе, дали гитару и такую рекламу, что он засиял на театральном небосклоне. Разумеется, в ход была пущена техника, усилители звука, эхо-камера, отражатели, и на свет появилась пластинка. Ларри на полгода стал сенсацией для подростков.

История действительно обычная, но кто-то в звукозаписывающей компании обнаружил, что у парня подлинный талант и великолепный голос. И тогда они принялись с ним работать: дикция, вокал, постановка голоса, танцы, актерское мастерство и все прочее. И теперь у них двадцатитрехлетний певец, который по всем данным еще лет тридцать будет приносить огромные доходы. Он записывает по шесть новых дисков за год, и они расходятся нарасхват.

— Где он сейчас?

— Здесь, в Голливуде, — неприязненно проворчал Айвен. — Участвует в первом своем фильме и красуется перед Тони, когда ему представляется такая возможность. А за последнее время это стало случаться слишком часто!