Заводная
Шрифт:
— Вот приставлю к твоей голове пружинный пистолет да обменяю ее на насосы.
— Браво! Настоящий боевой дух! — хохочет Карлайл. — Мыслишь, как истинный таец. Только тут я тоже подстраховался.
— И кто страхует? Министерство торговли? Брось, у Аккарата силенок не хватит тебя защитить.
— Бери выше. На его стороне генералы.
— Да ты пьян. Друзья генерала Прачи руководят всеми подразделениями. Он не раздавил Аккарата, а белые кители до сих пор не правят страной только потому, что в прошлый раз за министра вступился прежний
— Времена уже не те. Людей очень злят и белые кители, и взятки Прачи. Народ хочет перемен.
— На революцию намекаешь?
— Какая ж это революция, если ее хочет дворец? — Карлайл сам берет из бара бутылку виски, переворачивает кверху дном, наливает себе остатки — всего полпорции — и, вопросительно глядя на Андерсона, замечает: — Вижу, заинтересовался. — Потом показывает на его бокал. — Допивать будешь?
— Насколько все серьезно?
— Хочешь поучаствовать?
— А почему предлагаешь?
— Если очень интересно… — Карлайл пожимает плечами. — Когда Йейтс запустил завод, то профсоюзу мегадонтов за джоули стал платить втройне и вообще сорил деньгами. Трудно было не заметить такое щедрое финансирование.
Он кивает на прежнюю компанию эмигрантов, которые вяло поигрывают в покер и ждут, когда спадет жара, чтобы пойти по делам, по шлюхам или дальше коротать день в безделье.
— Все остальные — дети, малышня во взрослой одежде, а ты — не такой.
— Думаешь, мы богаты?
— Брось этот спектакль. Не забывай — твой груз летел на моих дирижаблях. — Карлайл смотрит многозначительно. — Я видел, откуда он пришел в Калькутту.
— Ну и что? — Андерсон изображает полную невозмутимость.
— Поразительно много вещей из Де-Мойна.
— Видишь во мне ценного партнера потому, что мои инвесторы — со Среднего Запада? Разве у остальных они живут в бедных странах? А вдруг это богатая вдова решила поэкспериментировать с пружинами? Ты придаешь слишком много значения мелочам.
— Неужели? — Карлайл обводит взглядом бар и придвигается поближе. — А люди-то о тебе говорят.
— Правда?
— Болтают — любознателен до семян. — Он многозначительно смотрит на лежащую между ними кожуру нго. — Все мы теперь немного следим за генными делами, но только ты платишь за информацию, только ты задаешь вопросы о белых кителях и генхакерах.
— Разговаривал с Райли, — холодно улыбнувшись, замечает Андерсон.
Карлайл кивает.
— Если тебя это утешит, беседа далась непросто. Он не хотел о тебе рассказывать. Совсем не хотел.
— Райли стоило бы сначала три раза подумать.
— Без меня ему не достать омолаживающих препаратов. У нас свои поставщики в Японии. Ты же не предлагал старику десять лет легкой жизни.
— Все ясно, — вымучивает улыбку Андерсон, хотя сам кипит от злости. Теперь надо разбираться с Райли, а возможно, и с Карлайлом. Он раздраженно смотрит на нго. Размяк. Всех — даже грэммитов — буквально носом ткнул в предмет своего интереса. Как же легко дать слабину и раскрыть себя больше,
— Много не прошу — только кое с кем переговорить, кое-что обсудить. — Карлайл замолкает, его карие глаза ловят на лице собеседника хоть малейший намек на согласие. — Мне все равно, на какую компанию ты работаешь. Если я верно понял твой интерес, то наши цели довольно близки.
Андерсон задумчиво постукивает пальцами по барной стойке. Если Карлайл вдруг исчезнет, кто-нибудь обратит внимание? Можно будет свалить все на излишнее рвение белых кителей…
— Думаешь, тебе подвернулась удачная возможность? — спрашивает он.
— Тайцы постоянно меняют правительство силой. На этом месте не было бы «Виктории», если бы во время переворота двенадцатого декабря премьер-министр Суравонг не лишился головы и своего дворца. Местная история — сплошь смена власти.
— Меня немного беспокоит, что ты обсуждаешь планы с кем-то еще. И видимо, много с кем.
— Да с кем тут обсуждать? — Карлайл кивает на «Фалангу фарангов». — Эти — пустое место, о них даже мысли не возникало. А вот твоя команда… — Он ненадолго замолкает, подбирая нужные слова, потом, чуть подавшись вперед, продолжает: — У Аккарата есть опыт в таких делах. Белые кители заработали себе много врагов, и не только среди фарангов. Нашему замыслу нужен лишь толчок. — Карлайл отпивает виски, оценивающе причмокивает и опускает стакан. — В случае успеха последствия будут весьма благоприятными. — Он смотрит Андерсону прямо в глаза. — Весьма благоприятными и для тебя, и для твоих друзей из «Мидвеста».
— А твоя-то выгода в чем?
— В торговле, само собой. Если тайцы выйдут из этой своей бессмысленной глухой обороны, моя компания станет расти, я устрою хороший бизнес. Сомневаюсь, что твоим нравится бестолково сидеть на Ко Ангрите и вымаливать возможность продать королевству пару тонн ю-текса или сои-про в неурожайный год. Вместо жизни в вечном карантине вы получите свободную торговлю. Разве это не интересно? И мне прибыль.
Андерсон смотрит на Карлайла и думает, насколько тому можно доверять. Уже два года, как они вместе выпивают, время от времени ходят в бордели, безо всяких бумаг заключают договоры о перевозке грузов, но при этом о Карлайле ему почти ничего не известно. От тоненького досье в головном офисе тоже мало толка.
Он глубоко задумывается. Где-то здесь ждет банк семян, а с послушным правительством…
— Кто из генералов на твоей стороне?
Карлайл хохочет в ответ:
— Расскажу — и ты подумаешь, что я идиот, который не умеет хранить секреты.
Болтун, решает Андерсон. Теперь надо его устранить — быстро, без шума, пока все прикрытие не пошло прахом.
— Любопытное предложение. Думаю, нам не помешает еще раз встретиться и обсудить общие цели.
Тот уже открывает рот, затем, внимательно взглянув на собеседника, передумывает и весело мотает головой: