Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации
Шрифт:
В северных районах Манко было легко поднять свое восстание. Генерал Иллья Тупак, который командовал армией Инки на севере, так и не распустил свою армию после того, как Кисо Юпанки был убит во время штурма Лимы. Иллья Тупак напал на колонну войск Алонсо де Альварадо, когда она двигалась по направлению к Абанкаю в 1537 году, а затем отошел на север и разместился в районе Уануко. Иллья Тупак вершил здесь власть как военный диктатор и охотно откликнулся, когда его родственник Манко провозгласил второе восстание. К северу от Уануко восстало племя индейцев-кончукос, которые жили в горах, граничащих с рекой Мараньон в ее верхнем течении. Тысячи индейцев этого племени спустились к прибрежному городу Трухильо, убивая всех испанцев или сотрудничающих с ними индейцев, которые им попадались. Их приносили в жертву божеству этого племени Катекилю.
От Уануко Манко двинулся на юг к Хаухе и попытался
Получив в Хаухе категорический отказ, Манко отправился на юг и разместил своих людей в плодородной долине немного севернее от современного Аякучо. Возможно, они даже какое-то время занимали огромные, огороженные каменными стенами сооружения, которые являются развалинами Уари в Тиауанако. С этой своей базы воины Манко предприняли ряд успешных нападений на путешественников, двигавшихся по главной дороге инков. Испанских купцов приводили в ужас слухи о том, что пленников инки отвозят в Виткос, где их «подвергают пыткам в присутствии женщин, мстя им таким образом за полученные раны; жертвам втыкают снизу острые колья и проталкивают их до тех пор, пока кол не выйдет изо рта. Сообщения об этом вызвали такой ужас, что многие не отваживались отправиться в Куско — будь то по личным или служебным делам — без хорошо вооруженной охраны».
Когда в конце 1538 года Франсиско Писарро достиг Куско, он отправил королевского представителя Ильяна Суареса де Карвахала с большим войском, чтобы справиться с этой угрозой: постараться взять в плен ускользающего Инку и успокоить страхи племен, проживающих в Хаухе. Ильян Суарес пошел на запад до Вилькасуамана, а затем отправился на северо-запад по дороге в Хауху.
Манко к этому времени находился в деревушке Онкой, расположенной высоко в горах к северо-западу от Андауайласа, а ее жители устроили в честь его приезда праздник. Его разведчики донесли ему, что «свыше двух сотен отлично вооруженных всадников разыскивают его». Ильян Суарес вскоре узнал о местонахождении Инки. Он повернул с королевской дороги на восток и спустился к бурной реке Вилькас (Пампас). Губернатор Писарро писал королю: «Мы все желаем схватить Инку, и с этой целью [Ильян Суарес] попытался охватить его с двух сторон. Сам он остался с кавалеристами на одной стороне, чтобы занять верхний путь к отступлению». Он послал энергичного молодого командира по имени Вильядиего с группой в 30 человек восстановить мост через Вилькас и захлопнуть ловушку для Манко. Вильядиего должен был оставаться у моста, пока все не будет готово для атаки. Вместо этого он «захватил сторожей у моста и подверг их пытке веревкой», пока они не выдали, что Манко находится в деревне Онкой, непосредственно над ними, и с ним всего 80 приближенных. «Когда Вильядиего услышал это, он обрадовался, думая, что будет легко взять в плен или убить Инку и что он получит много почестей и большую награду». Вильядиего немедленно повел своих людей вверх по крутой тропинке, которая вела от речного каньона к деревне Онкой. В числе его 30 бойцов были 5 аркебузьеров и 7 арбалетчиков.
По воспоминаниям Титу Куси, именно сестра-королева Манко Кура Окльо прибежала сообщить ему о приближении врага. Он сам пошел посмотреть и поспешно вернулся, чтобы организовать своих людей. В числе трофеев у него имелись четыре лошади, которые были быстро оседланы для него и для еще троих вождей королевской крови. Женщин в лагере инков поставили на вершине горы с копьями в руках, чтобы они выглядели как воины. Манко уже научился к этому времени ловко ездить на коне, держа в одной руке копье, и теперь он не мог отказать себе в удовольствии верхом на лошади участвовать в сражении с пешими испанцами. Вильядиего и его люди совершенно измучились: они никак не могли отдышаться после крутого подъема по жаре и без воды. Ведь Манко предусмотрительно уничтожил ирригационный канал, чтобы лишить их воды. Когда командир испанского отряда услышал приближение индейцев, он стал ударять по кремню, а его аркебузьеры быстро зажгли фитили. Но они слишком медленно заряжали. И хотя одним выстрелом из аркебузы был убит один индеец, а из нескольких арбалетов удалось выпустить стрелы, этого все же было недостаточно. Двухчасовое сражение закончилось полной победой Инки. Вильядиего, с рукой, перебитой боевым топором, покрытый ранами,
Манко воодушевила победа над Вильядиего, и он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы наказать индейцев-уанка за их симпатии к испанцам. В ходе нескольких вооруженных столкновений по дороге в Хауху он «убил и уничтожил многих из них, приговаривая: „А теперь зовите своих друзей на помощь!“ Так и сделали индейцы-уанка: они послали испанцам просьбы о помощи. Но инки были на подъеме. Полководцы Манко Паукар Уаман и Юнкальо атаковали и нанесли поражение большому отряду испанцев и их индейских союзников в Юрамайо, в лесах к востоку от Хаухи. И хотя Юнкальо погиб в бою, много испанцев было убито, а их имущество было отвезено в Вилькабамбу.
После второй своей победы Манко совершил акт мщения главной святыне индейцев-уанка — Уари Уилька. Он разрушил огороженную территорию, прилегающую к гробнице, казнил жрецов и протащил каменного идола по земле, прежде чем столкнуть его в глубокую реку. Инки всегда увозили таких местных божков в Куско, где они становились заложниками и гарантами правильного поведения подчиненных племен. Осквернение святыни Уари Уильки было самым эффектным средством Манко для наказания индейцев-уанка и индейцев Хаухи за сотрудничество с врагами и предательство.
Когда до Франсиско Писарро дошла весть о поражении Вильядиего, он испугался, что «Инка осмелеет, соберет еще больше воинов, разобьет Ильяна Суареса и нанесет дальнейший ущерб». Поэтому он поднял в ружье в Куско 70 конников и 22 декабря 1538 года выступил вместе с ними из города. Хотя он ни разу не столкнулся с Инкой, Писарро отправился защищать уязвимый участок высокогорной дороги от налетов отрядов Манко. 9 января 1539 года он основал в Уаманге испанский город, первоначально названный Сан-Хуан-де-ла-Фронтера, и оставил в нем 24 жителя и 40 солдат под командованием капитана Франсиско де Карденаса. Этот человек позднее писал: «В то время, когда я там оказался, город находился в большой опасности, так как в нем было очень мало испанцев, а Инка был поблизости со многими восставшими воинами, „…“ и они убили нескольких испанцев».
Пока Манко активно действовал в центральных Андах, его военачальники поднимали восстания в более южных районах: в кунти-суйю, в окрестностях озера Титикака и в Чаркасе, самой восточной оконечности империи инков. Воинствующий жрец Вильяк Уму действовал в горах к югу и юго-западу от Куско, в районе, который считался юго-западной четвертью империи инков, — кунти-суйю. Епископ Висенте де Вальверде, который сменил Вильяка Уму на посту духовного лидера Куско, описывал его как человека, который «распоряжался жертвоприношениями и управлял храмами Солнца; в этой стране он был как епископ или папа». Висенте де Вальверде отмечал, что Вильяк Уму обладал большим влиянием на молодого Инку. По донесениям Франсиско Писарро, «Вильяк Уму наносил большой вред, смущая умы индейцев» в этом районе, который в начале первого восстания Манко стал ареной очагов сопротивления захватчикам.
Дальше на юге действия индейцев были еще более успешными. За перевалом через Вильканоту лежит огромное плато, высокое и в основном безлесное плоскогорье. После головокружительных склонов и тесных, замкнутых долин Анд путешественник с облегчением видит ровную земную поверхность и нечто вроде горизонта. Плоскогорье расположено на слишком большой высоте, чтобы там можно было выращивать кукурузу или завезенные из Европы злаки, но оно дает большие урожаи картофеля, киноа и других местных культур, а ее холмистые просторы, покрытые чахлой травой, кормят стада лам и альпака. Это густонаселенная местность; ее жителями являются индейцы, говорящие на языках аймара и кечуа, но они все живут в разбросанных там и сям деревушках и маленьких поселках, так что здесь сохраняется ощущение одиночества в разреженном прозрачном воздухе. На северном краю плоскогорья лежит великое озеро Титикака. В ясные дни озеро с крутыми голыми террасами склонов острова Титикака или полуострова Копакабана может быть похожим на Средиземное море. Воздух неподвижен, индейские мальчишки-пастухи наигрывают на своих тростниковых дудочках заунывные мелодии, вокруг — овцы, навозные жуки, кружащиеся над головой птицы и завезенные сюда эвкалипты. Ледяная вода озера — глубокого синего цвета, она отражает чистое небо. Но эта иллюзия быстро рассеивается, когда внезапный порыв ветра проносится по озеру: вода меняет цвет на серый. Над плато преобладает холодный ветер.