Завоевать дьявола
Шрифт:
Центр комнаты занимали бугристые, маслянисто-блестевшие кожаные диваны, по которым так и тянуло провести ладонью. Они по периметру окружали низкий прямоугольник журнального стола. В углу была дверь в другую комнату.
– Вы Полина? – поинтересовался хозяин кабинета и я тревожно огляделась, так как не понимала, откуда доносится голос.
Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой леечкой в руках. Я растерянно смотрела то на высокого, полноватого мужчину с седым ежиком на голове, то на предмет в его ладони.
Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой
И вообще я никого не собираюсь соблазнять своими прелестями, разве что вчерашнего козлика, завалившего кандидаток вопросами не по существу. Да и то только для того, чтобы потом гордо уйти, встряхнув волосами. Пусть пострадает!
Эти мысли молнией пронеслись у меня в голове, но язык, кажется, с мозгами не дружил. С его прелестного кончика сорвался глупейший вопрос:
– Это что?
– Лейка, – босс улыбнулся, поднял руку и показал мне предмет.
– У вас цветы поливать некому?
– Некому, увы, – засмеялся он и поставил лейку на стол. – Вот, вы прошли конкурс, теперь, надеюсь, будете поливать.
– Разве не уборщицы этим занимаются? – опять брякнула я, не подумав. «Ну, что за поганый язык! Босс решит, что я круглая идиотка!»
– Эту ответственную работу я могу поручить только своему помощнику.
– Ясно. А цветы у вас какие? – оглянулась я, так как ничего похожего на горшки поблизости и не увидела.
– Орхидеи. За ними тщательный уход требуется.
Босс покрутил колесико на веревочке и раскрыл жалюзи. «Вот они где, миленькие!» – разочаровалась я и обрадовалась одновременно, так как не ляпнула это вслух.
На широком подоконнике стояли темно-коричневые невзрачные горшки, из которых тянулись вверх тоненькие длинные листья без цветов.
– Это разве орхидеи?
– Да. Подойди ближе.
Я осторожно пошла по кабинету и встала немного поодаль от шефа. Я совсем не испытывала к нему никакого страха. Просто пожилой человек, ростом и манерой держаться даже напомнивший мне отца.
– Смотри, это цимбидиум. Его упругие листья надо иногда протирать от пыли, а поливать можно один раз в пять дней. И еще… Видишь, в углу подоконника стоит увлажнитель воздуха? Его нужно включать перед уходом, а утром выключать.
– А-а-а. – «Язык свернешь, пока выговоришь название. А попробуй, скажи неправильно! Придется тренироваться, чтобы вылетало это слово изо рта естественно, как бабочка». А бутоны где?
– Этот сорт называется «Трейси». Он цветет с сентября по январь, а сейчас у нас на дворе что?
– Сентябрь, – глупо ответила я, получив порцию советов по цветоводству, которые мне были совсем не нужны, но помогли справиться с волнением, освоиться и даже наметить зону ближайшего действия.
– Вот именно.
– Заместитель? Это тот субчик, который издевался вчера над кандидатами?
– Да. Мне понравилось, как ты его поставила на место, но настоятельно прошу: партнеров не отпугивать.
– Нет. Что вы. Я понимаю.
– Это твой рабочий инструмент, – он протянул мне айпад.
Я с трудом встала (проклятущий диван!) Зачем я на него села? В него проваливаешься чуть ли не до пола!) и забрала планшет, случайно коснувшись пальцев босса. Он вздрогнул и резко отдернул руку. «Что такое? Я ему неприятна? Или, наоборот, волную так, что он дергается, как от удара тока?» – невольно появились в голове вопросы. Я с трудом удержала мимику. Брови так и норовили подняться вверх. Вопросы, конечно, интересные. Надо подумать об этом на досуге.
– Ко мне можно обращаться по имени отчеству, Андрей Степанович.
– А я Полина Олеговна.
– Вот и прекрасно.
Мы еще немного поговорили об обязанностях секретаря. Я все время с замиранием сердца ждала, когда он наконец спросит про мой испанский, но босс просто мило общался, рассказывал мне о распорядке дня, о том, что назавтра намечено совещание директоров холдинга и сколько я должна приготовить комплектов материалов. Я ничего не понимала в секретарском деле, но наглость – второе счастье, а язык до Киева доведет, поэтому я не унывала.
А еще очень рассчитывала на свою внешность. Я вдруг поняла, что могу ею пользоваться по своему усмотрению. Привязанность к Глебу делала меня послушной и ласковой девочкой, но его предательство открыло во мне какие-то неведомые ранее черты характера. Я сама удивлялась, что могу вести себя так раскованно и уверенно.
Андрей Степанович встал, прощаясь. Сделал он это как-то неловко. Сначала оперся рукой на подлокотник, потом перенес вес тела и только после этого поднялся.
Следом попыталась вскочить и я, но не тут-то было: моя красота, видимо, так очаровала молочно-шоколадный диван, что он решил со мной не расставаться. Я хотела встать одним изящным движением гибкой кошечки, но шлепнулась обратно. Босс подхватил меня за руку, голова дернулась, и проклятые шпильки таки вылетели из волос. Они сразу же шелковым ковром закрыли мое лицо и плечи.
Я наконец выпрямилась и тряхнула головой, чтобы призвать бессовестных нарушителей порядка к ответу.
– Не надо. Я сам, – тихо произнес Андрей Степанович. – Красиво. Как в рекламе.
Он нежно, едва касаясь, раздвинул мои волосы и заглянул прямо в глаза. Его черные агаты смотрели пристально, напряженный рот не улыбался. Мороз пробежал у меня по коже. «Он знает! Он точно знает, что запланировал Глеб», – с ужасом подумала я и сделала шаг назад.
– Простите. Это вышло случайно, – залепетала я, собрала волосы в кулак и стала искать на полу упавшие шпильки.