Завоеватель Парижа
Шрифт:
Тогда граф Каменский сам вынужден был отступить своим правым флангом. Следуя приказаниям генерала Кутузова, бывшего в это время с австрийцами близ Праценских высот, он прикрыл его отступление. Австрийцы также находились в полном отступлении на Аустиераде и Шбечау.
Когда два баталиона Курского полка приблизились к Праценским высотам, французы, занимавшие их уже вполне, спустились на равнину, атаковали их значительно превосходящими силами и окружили. Баталионы защищались отчаянно, неподавленные, наконец, числом, они были смяты, рассеяны и отброшены на первую колонну.
Граф Буксгевден получил от генерала Кутузова
Когда я присоединился к нему, отчаяние, в котором я находился, и гнев, по меньшей мере, простительный, вызванный тем, что меня не поддержали, не позволили мне сдерживать все мои выражения. Граф Буксгевден, кажется, мне этого не забыл. Австрийский капитан Юрцик (Yurtziek), находившийся при нем и бывший свидетелем боя Курского полка, выразился, кажется, еще сильнее, чем я. Артиллерийский генерал-лейтенант барон Меллер-Закомельский, тоже бывший с нами, был свидетелем этой сцены.
Отступление через Аугест и Шбечау, т. е. по той же дороге, по которой мы пришли, нам было отрезано. Нам оставалось отступать только через болота и каналы, находящиеся между деревнями Аугест и Тельниц.
В это время большая масса французской кавалерии спустилась с Працена и атаковала колонну графа Буксгевдена и остатки моей. Граф Сиверс отбил ее огнем своих батарей в самый критический момент. Мы все восхищались смелостью и порядком этих двух храбрых артиллерийских рот и их начальником; артиллерия маневрировала как на ученьи.
Близ Аугеста, чрез глубокий и довольно широкий канал, был плохой мост, по которому нам неизбежно предстояло пройти. Граф Буксгевден со всем своим штабом перешел по нему одним из первых и удалился, не заботясь ни о сборе своих войск, ни о том, чтобы расположить их вдоль канала и здесь остановить французов. Одно австрийское орудие, следовавшее за Буксгевденом, проломило мост, и наши орудия остались без пути отступления.
Если бы французы их преследовали, что они могли и должны были сделать, они изрубили бы или взяли бы в плен более 20 000 человек. Я не понимаю их бездействия и его невозможно объяснить. Единственным средством их остановить было остановиться самим, сохранить хладнокровие и неустрашимость, восстановить порядок в войсках, занять берег канала, прикрыть огнем пехоты переправу орудий и подождать ночи, которая была недалеко. Граф Буксгевден не сделал и не приказал ничего подобного.
Французская батарея, выехавшая на высоту выше деревни Аугест, сильно обстреливала нас и перебила много людей. Одна французская колонна атаковала деревню Аугест. Кавалерия, отбитая графом Сиверсом, собралась и готовилась снова нас атаковать. 8-й Егерский и Выборгский полки были принуждены оставить небольшую высоту близ Сокольница, где я их построил, и французы, выйдя из деревни, их преследовали. Было 3 1/2 часа пополудни. В это время никем не управляемые войска увидели, что их генерал подал им непростительный пример отступления. Смятение охватило наши колонны. Они бросились в каналы, перешли через них в страшном беспорядке и бросили на равнине более 60-ти орудий и всех лошадей, чего не случилось бы, если бы мы сохранили Праценские высоты или если бы, переправившись через каналы, заняли противоположный берег…
Я оставался
Мы шли всю ночь и только в 4 часа утра присоединились к остаткам армии на шоссе в Венгрию, близ деревни Кобершиц.
От Аугеста французы нас не преследовали. Они остановились на каналах и ограничились преследованием огнем. Близ Тельница они наступали успешнее, но генерал Дохтуров со своим Московским полком, сохраненным им в порядке после очищения Тельница, прикрыл отступление, благодаря своему хладнокровию, храбрости и знаниям, которые он обнаруживал при всяком удобном случае.
Вот точные подробности о моем поведении в сражении при Аустерлице, подробности, за достоверность которых служит порукой моя честь, и в свидетели которой я призываю всех генералов и офицеров, бывших в этот день под моим начальством.
Я не скрыл своих ошибок, но, находясь в самом ужасном положении, в котором только может быть генерал, будучи обойден, отрезан, атакован в одно и то же время с тыла, с фланга и с фронта, я сделал все, что от меня зависело, чтобы защищаться, удерживаться и даже восстановить дело, если бы не был оставлен, и я точно исполнил свой долг.
Глава третья
В 1807-м году полуопальный генерал Ланжерон, на которого император попытался свалить вину за Аустерлиц, был отправлен в Дунайскую армию, действовавшую против турок.
В 1808-м году он был назначен командовать корпусом, охранявшем Бесарабию, а в 1809-м году ему был отдан корпус, в задачу которого входило наблюдение за крепостью Измаил. Затем Ланжерону были отданы под начало резервные войска Молдавской армии.
Зная, что у Ланжерона не особенно много войск, турки отрядом в 15 000 солдат решили двинуться на Бухарест и овладеть им. Ланжерон, собрав имевшиеся у него под рукою войска, наголову разбил неприятеля. Визирь вынужден был отступить к силам главной армии турок. За это сражение Ланжерон был награжден орденом святого Владимира 2-й степени.
Затем Ланжерон получил приказание двинуться к Силистрии. Отразив сильную вылазку турок, Ланжерон 30-го мая 1810-го года овладел Силистриею.
Ланжерон двинулся дальше и опять разбил турок, за что был награжден орденом святого Георгия 3-й степени. Потом Ланжерон блокировал Рущук, который сдался ему 15-го сентября 1810-го года. Взятие Рущука доставило Ланжерону орден святого Александра Невского.
По окончании военных действий Ланжерон вступил во временное командование всею Молдавскою армией. Турки, подстрекаемые Францией, не хотели даже слышать о мире.
В апреле 1811 года на Дунай прибыл новый главнокомандующий граф М. И. Кутузов и открыл наступательные действия.
22 июня 1811 года турки опять потерпели сильное поражение под Рущуком. Ланжерон, командуя центром армии, принимал большое участие в уничтожении турецких войск. За это сражение он был произведен в генералы от инфантерии и награжден орденом св. Владимира 1-й степени.
После поражения турок под Рущуком значительных военных действий уже не было. Начались мирные переговоры, закончившиеся Бухарестским миром 1812-го года. М. И. Кутузов был отозван для борьбы с Наполеоном, а возмущенный и обиженный Ланжерон был оставлен в составе Молдавской армии, оставлен на бездействие. Он, столь яро ненавидевший узурпатора французского королевского трона, так рвался с ним на борьбу и был просто оскорблен решением Александра I.