Завтра будет завтра
Шрифт:
Дэвид только что прочитал его и теперь ждал реакции.
– Больше ничего? – спросила Кэролайн, сама не зная, какой ответ надеется услышать.
Дэвид покачал головой.
– И даже письма не оставил?
– Полагаю, ваш отец собирался проститься с вами лично и тогда сказать все, что только считал нужным. Думаю, вам будет интересно ознакомиться с описью его имущества. Вы ведь теперь должны знать, чем владеете.
Кэролайн махнула рукой. Она и так все знала. Но Дэвид упрямо достал нужный документ и принялся перечислять: дом, клиника, какие-то акции, счета в банках. Когда он наконец закончил,
– Вы не знали и о половине? – участливо улыбнувшись, спросил Дэвид.
– О двух третях! Я знала только о том, что у него есть этот дом и клиника. Об акциях, счетах, каких-то там векселях я вообще ничего не слышала. Папа никогда не посвящал меня в свои дела, прекрасно понимая, что мне это все неинтересно. Он очень хотел, чтобы я стала врачом, но я лет с десяти страстно мечтала рисовать. Талантом Бог меня обделил, так что теперь я анализирую чужое творчество.
– Кто не умеет сам, тот учит других, – хмыкнул Дэвид.
– Примерно так. Только я занимаюсь живописью Франца Халса, жившего в шестнадцатом и семнадцатом веках. Думаю, ему мои комментарии совершенно безразличны.
Кэролайн слабо улыбнулась и даже немного испугалась этого. После похорон отца, когда Дэвид привез ее в отцовский дом и дал бокал с бренди, ей казалось, что она вообще разучилась улыбаться и радоваться жизни. И вот прошло всего-то три дня, а она уже шутит!
Дэвид с удовольствием смотрел на улыбающуюся Кэролайн. Ни у кого на всем свете не было такой честной и открытой улыбки. И уж конечно не могла так улыбаться Эрика. Дэвид сразу же нахмурился, как всегда когда вспоминал бывшую подругу, на которой чуть не женился. И как только он удержался от этого опрометчивого шага!
– Тогда давайте вернемся к вашему наследству. Полагаю, у вас имеются вопросы?
– Конечно, – подтвердила Кэролайн. – Самый главный из них: что мне со всем этим делать?!
– Акции и счета не требуют вашего внимания. Вам нужно будет лишь заплатить налог на наследство по этим статьям. Насколько я знаю, мистер Сотбери сделал все, чтобы облегчить ваше будущее. На ваше имя был открыт счет, на который мой клиент перевел сумму, достаточную для того, чтобы оплатить налог.
– Папа всегда был очень предусмотрительным. – Кэролайн еще раз мягко улыбнулась.
– Да, – согласился с ней Дэвид.
В его глазах Кэролайн увидела то же теплое и нежное чувство, что жило и в ее сердце. Может быть, не такое сильное, но ведь Дэвид был всего лишь поверенным, а она – дочерью.
– Скажите, как получилось, что мой отец выбрал поверенным столь молодого человека? – Задав этот вопрос, Кэролайн тут же смутилась. Ну когда же она научится быть тактичной?! – Не обижайтесь, просто я думала, что он выберет кого-нибудь из своих друзей.
– Я и не думал обижаться. Я с вашим отцом знаком буквально с первых дней жизни. Я – один из тех, которые никогда не должны были родиться. Только благодаря вашему отцу я появился на свет. А вы ведь знаете, что он принимал деятельное участие в судьбах «невозможных детей», как он нас часто называл. Если хотите, я позже покажу вам свою фотографию.
– Не надо, я уже вспомнила.
Кэролайн и правда поняла, почему Дэвид показался ей сразу
Дэвид усмехнулся и начал объяснять:
– Когда я окончил Итон…
Кэролайн удивленно приподняла бровь: насколько она знала, в Итоне учатся отпрыски самых богатых и влиятельных семей Британии.
Дэвид развел руками.
– Так уж получилось. Никакой моей заслуги в этом нет. Так вот, как только я окончил Итон, я приехал в Ноттингем на выходные и решил остаться здесь. Для хорошего юриста, каковым я, без ложной скромности, являюсь, в этом городе достаточно работы. Конечно, иногда я по делам езжу в Лондон, но мне не нравится мегаполис с его шумом и толпами людей. В Ноттингеме хорошо, особенно весной, когда все цветет.
– Да, здесь хорошо, – согласилась Кэролайн. – Я очень хотела показать отцу сады Харлема, ведь там находится центр нидерландского цветоводства, но сейчас я понимаю, что в нашем садике отцу было в тысячу раз лучше. Вы, наверное, были очень близки с папой?
– Он был для меня даже не другом, а скорее наставником. Родного отца я интересую исключительно как наследник. А мистер Сотбери видел во мне в первую очередь личность. Хотя мог бы видеть лишь плод своего труда. Вы спрашивали, были ли мы близки? Да, но совсем не так, как вы. Ближе вас у него никого не было.
– И у меня тоже, – тихо сказала Кэролайн. – Но давайте вернемся к нашим делам.
– Конечно. – Дэвид видел, что подобный разговор необходим для Кэролайн, но прекрасно понимал, что прошлое еще слишком свежо в ее памяти и морально она не готова говорить о любимом отце. Но Дэвид верил, что у них еще будет время. – Так вот, об акциях и счетах вы можете не переживать. Завтра или послезавтра, как вам будет удобнее, я познакомлю вас с управляющим делами вашего отца. Хотя, если честно, это знакомство вам не слишком поможет: ваш отец предпочитал все держать в своих руках. Управляющий – лицо при вашем отце скорее номинальное. Впрочем, мистеру Пирсону можно доверять, он хороший специалист и, думаю, не откажется продолжать выступать в роли управляющего теперь при вас. Будет с вами созваниваться раз в месяц, давать отчет в случае острой необходимости…
Кэролайн кивнула. Гораздо лучше, если делами займется кто-то, кто хотя бы понимает, что такое вексель.
– Теперь перейдем к главному детищу вашего отца – клинике. Мистер Сотбери уже давно чисто номинально числится главой клиники – кстати, теперь эта должность перейдет к вам – всеми делами управляет главный врач Стенли Берн.
– Что вы о нем думаете?
– Если ваш отец держал его на этом месте, значит, он хороший специалист, – уклончиво ответил Дэвид.
Разве мог он рассказать, что Эрика ушла от него к Берну? Так что у Дэвида были причины недолюбливать доктора Берна.