Завтра было вчера, или Повесть о вечной любви
Шрифт:
«Ты, понимаешь, я не пойму ничего. Эта женщина какая-то непонятная, будто не из мира сего» – пролепетал Игорь.
«Сам ты непонятный. Мелешь, мелешь чего- то. Говори определённо, не тяни резину» – в этот момент я в очередной раз ненавидел Игоря.
«Слушай, не ругайся» – Игорь как будто взмолился – «давай я тебе лучше весь наш разговор передам».
Здесь я окончательно вышел из себя и заорал так, что многие читатели в зале отвлеклись на мой громовой бас и со злобой взглянули в нашу сторону.
«Юноши, мы потребуем вас вывести, если не прекратите!»– прошепелявил мужчина средних лет, сидевший за соседним столиком.
«Извините» – буркнул я и,
В коридоре я легонько подтолкнул его к стене и, размахивая кулаками, весь трясясь от гнева, заорал:
«На кой бес мне нужен весь ваш длинный разговор! Ты мне по существу ответь, дуралей! Есть такая деревня, или нет?!»
Игорь стоял, словно приросший к своему месту, и только хлопал глазами. Я понял, что он находится в невменяемом состоянии и добиться от него чего-то существенного в данной обстановке просто невозможно. Поэтому, обстановку, да и мой угрожающий тон, необходимо срочно менять. Сдерживаясь, я уже тише прошипел:
«Хорошо, успокойся, пойдём, на улице расскажешь».
Минут через пять, сдав книги и одевшись, мы вышли в настоящую осеннюю слякоть. Было неуютно, моросил косой дождь, дул пронизывающий ветер. Какая- то грязная темнота облепила нас со всех сторон. Но, как ни странно, такая погода подействовала отрезвляюще. После довольно тяжёлой атмосферы, царившей в библиотеке, здесь, в уличной неразберихе, несмотря на всю её сумятицу и сырость, дышалось довольно легко. Свой тон я всё- таки переменить не смог, и, сразу же накинулся на друга. С нескрываемым раздражением принялся его поучать.
«Ты, что с ума сходишь? Идиот. Очнись. Ты советский комсомолец. Тебе двадцать лет уже. Пора повзрослеть. Дубина. Что ты пытаешься доказать? И кому? Мне? Себе? Понимаю, эта женщина, может быть, такая же странная, как и та…в степи».
Здесь я осёкся, осознав, что сболтнул явно лишнее, и что слова эти могут оскорбить моего товарища. Я не ошибся.
«Не смей!» – теперь уже заорал Игорь – «не смей их оскорблять, слышишь!!!.. Я тебя предупреждаю».
Потоки воды лились на нас с небес, а мы стояли и размахивали друг перед другом кулаками. Вполне вероятно, что со стороны нас принимали за двух подвыпивших парней, выясняющих отношения, которые через несколько мгновений вцепятся и начнут яростно колотить друг друга. Поэтому редкие прохожие нас обходили. В тот момент я был ужасно раздражён непонятным упрямством и, как мне казалось, беспросветной тупостью своего товарища. В конце концов, разве трудно ему ответить? Но здесь прежняя обидная мысль завертела мою промёрзшую душу.
«Он знает больше, чем я. Ему больше везёт. А чем, собственно, он это заслужил? Почему, именно ЕМУ такая честь быть выбранным ЕЮ? Хотя, кто знает, почему, по каким таким неведомым причинам люди влюбляются друг в друга и разве любовь обязательно необходимо заслужить? И любит ли она его? И, вообще, что такое любовь? Может, это и есть самая главная иллюзия на свете? И разве эта иллюзия доставляет только радость? Пожалуй, страданий в ней не меньше. И уж тем более, довольно глупо обвинять Игоря в каких- то неясностях, недосказанных мыслях, потому что он, видно, сам далеко не всё понимает в том, что с ним происходит. А если даже понимает, то объяснить не может».
Именно в те мгновения, всмотревшись в красноватые от бессонницы глаза своего товарища, я смог в очередной раз ощутить, что не всё, происходящее с нами, можно объяснить с помощью обыденных слов и выражений. Видимо, мы сами ИЗМЕНИЛИСЬ после тех событий, но только не верим в это.
Поэтому, решил я, необходимо
«Мы, Жека, зашли с ней в её служебку. Она усадила меня на стул и предложила чаю. Я, естественно, отказался. Тогда она представилась, сказав, что зовут её Раиса Семёновна. Я узнал, что работала она в краеведческом музее с 1955 по 1969 годы. Дочка её утонула в Чёрном море в семилетнем возрасте, в 64-ом. После этого муж Раису Семёновну бросил и последние шестнадцать лет она живёт вместе со своей уже очень старенькой матерью. Кстати, отец Раисы Семёновны пропал без вести во время войны. Мать её, как я понял, из старообрядческой семьи и именно она в своё время предложила своей единственной дочери поступать на исторический факультет. Но ты понимаешь, Жека, всё вроде обычно, но когда она это говорила, я чувствовал в её словах какой- то подтекст, какое- то подводное течение, какие- то недоговорки что ли, и мне казалось, что она на меня взгляды пронзительные постоянно бросает, будто стремится из меня какую- то информацию вытащить. Мне иной раз жутко даже становилось, хотя, ты знаешь, я не из пугливых. Тем более что в комнате был полумрак. Один раз мне даже померещилось, будто зрачки её засветились каким- то голубоватым светом».
Здесь мне почему-то вспомнились зеленоватые зрачки Игоря. Я не выдержал и перебил его.
«Ладно, о чудесах после. Сейчас лучше скажи, что она о деревне- то сообщила?»
«Слушай внимательно и вникай. Значит, я её спрашиваю, слышала ли она, как бывший краевед, составляющий старые карты, об этой деревне. Короче, сказал я ей тихонько это название. И вот здесь произошло невообразимое. Она вдруг схватилась за сердце, застонала, заохала и опустилась на стул. С криком – «Что с Вами?» – я сразу подскочил к ней. – «Ничего, мальчик. Это я так. Устала немного, переутомилась».– Она мямлила это, явно притворяясь. Я чувствовал и понимал, что она не в себе и пытается что-то от меня скрыть».
Здесь Игорь замолчал. Я слышал и ощущал лишь его глубокое дыхание. Прошло, наверно, минуты две, а он не произнёс ни слова, продолжая собираться с духом. Он мне напомнил некий механизм, у которого кончилась подзарядка и он заглох. Поэтому, необходимо было его снова подзарядить. Я резко свистнул почти над самым его ухом. Он вздрогнул и сразу «включился».
«Ну, дальше, дальше, квашня».
«А дальше она мне сказала, что такого названия не знает, и никогда не слышала».
«Чтооооо???» – я от досады готов был провалиться – «А чего же ты мне голову морочил?»
Я собирался накинуться на Игоря и растерзать его.
«Да не морочил» – Игорь мне загадочно улыбнулся – «Потом она отдышалась и вдруг заговорила совершенно по-другому. Она сказала, что её старенькая мама, которой уже за семьдесят, и которая, как я уже говорил, из старообрядческой семьи, тоже всю жизнь интересовалась различными старыми деревушками нашего края и даже составляла там какую- то картотеку названий этих самых деревушек. И, возможно, она знает, где находится эта деревня. Короче, Раиса Семёновна попросила нас прийти к ней в библиотеку через два дня и тогда она скажет, что удалось узнать ей от своей матери».