Завтра было вчера
Шрифт:
Теперь не менее кощунственная часть – ложу ладонь на ладонь и эту конструкцию опускаю на грудь принцессе. Раз, два, три, четыре… надо прогибать грудь на несколько сантиметров, иначе бесполезно.
– Лагот, - вывожу его из ступора от моих действий. – Лечить умеешь? Сломанные кости осилишь?
– Да, будет сложно, и… да не важно, осилю. У тебя что-то сломано? Сканирую, ты цел.
Пока нельзя говорить, что, скорее всего я ей рёбра переломаю, не так поймёт. Двадцать девять, тридцать. Опять два подхода «рот в рот», снова округлившиеся глаза Люсии.
– Проверьте ей рёбра, могут быть сломаны, - не оборачиваясь, кричу Лаготу, сам уже кидаюсь к Элиасу, который заканчивает обнажать Валькелина, и уже служанке. – Люсия, выгляни к реке, что делают пальтарцы? Только аккуратно, чтоб тебя не подстрелили.
Так, что тут у нас? Панцирь снят.
– Не трогай ноги, нет времени, помоги его перевернуть.
Вдвоём закидываем на мою ногу, этот кабан потяжелее хрупкой девушки, надо было тушу взгромождать на Элиаса. Приступим. Вдохи рот в рот, в этот раз не так приятно. Лучше давить на грудь.
Один, два, три….
И чего это на меня Элиас уставился. Не нравится, пусть сам с ним целуется, а я на груди попрыгаю, так как руками этот рёберный остов промять нереально. Ну да, он же не видел, как я спасал принцессу, он расчехлял эту тушу.
Ой, чего он сейчас про меня надумать может. Докажи потом, что ты не верблюд.
– Они на той стороне, переплывать не рискуют, - подаёт голос Люсия.
Правильно, им, чтоб форсировать реку надо оставить броню на той стороне. Хотя, будь сообразительней, воспользовались б нашим методом - через одного, и плыть как мы – один в броне на две лошади.
Двадцать девять, тридцать. Вдох. Один, два, три….
Нее, не тот менталитет, не пойдут на это. Да что я знаю об их менталитете?
С другой стороны, одинаковый социально-культурный пласт рождает одинаковые механизмы взаимоотношений. Это только кажется, что люди раньше были тупее, или умнее. Общество подчиняется одинаковым законам, просто законы в каждой эпохе разные.
Двадцать девять, тридцать. Два вдоха. Один, два, три… Неужели поздно? Сколько прошло времени, с момента как он ушёл под воду? Минут пять не больше. Сердце остановилось не сразу. Сначала кончился воздух в лёгких, потом он сделал непроизвольный вздох и набрал воды, после этого ещё с минуту сердце могло биться на остатках кислорода в крови. Даже при самом плохом раскладе он в состоянии клинической смерти не больше трёх минут, чего ж тогда не дышит? Двадцать девять, тридцать. Вдохи. Один, два, три, четыре. Кашель.
Облегчённо выдыхаю, и завалившись на дерево за спиной перевожу дыхание. Марафон окончен, все спасены. Оглядываюсь, принцесса так же лежит, но жизни ничего не угрожает. Интересуюсь у Лагота:
– Как рёбра Юлианы?
– Три сломано, уже заживляю, - не оборачиваясь, отвечает маг.
Какой вывод мы можем сделать из его слов?
Первый, он не только детектор лжи, но и рентген.
Второй,
И третий, значит всё-таки не Земля? На земле магия – даже как теория весьма ущербна.
С другой стороны, неизвестно, сколько времени прошло между мной и катаклизмом, что привёл человечество к деградации, кто знает, что за это время могли открыть или создать.
Ладное, главное, что Юлиана выздоравливает. С поломанными рёбрами пешком бы она не ушла, и мы бы на носилках не унесли – воспаление или заражение крови никто не отменял. Хорошо, когда рядом детектор лжи с клизмой в руках.
– Лагот, проверьте, Валькелина, - успокоившись я снова перешёл на «вы» - у него тоже могут быть переломы.
– Уже проверил, он здоров.
Значит, поломать этого бугая сил не хватило. Это хорошо. И одновременно плохо. Инструктор говорил, если рёбра остались целые, значит, что-то делал неправильно. Но мы судим по результату – рыцарь жив, жизнь сама приняла экзамен, и выставила «отлично». Уже второй предмет пересдаю на пять. Ещё неделю здесь проведу, и можно считать, что в институте меня засудили, и я достоин красного диплома.
– Люсия, на берегу всё по-прежнему? – Лагот колдует над принцессой, в прямом и переносном смысле, но не забывает контролировать ситуацию.
– Да, они на том берегу.
Это хорошо, хоть и временно, всё равно переберутся.
– Где мы находимся? – успеваю спросить Лагота, пока он опять не начал опекать принцессу.
– В Вендаре. Река Берда, как раз граница между нами и Коросом.
– То есть всё хорошо, ещё немного и будем в столице?
– Я б так не сказал... Во-первых, столица почти в центре страны, а мы на границе. Во-вторых, мы в ловушке – сзади преследователи, а спереди Пустошь.
Не понял. Что за пустыни в этих широтах?
– Что за пустошь?
– Таинственное место. Таких много, мы находимся в одной из. Вдоль реки, от Большого моста и до самых гор на юге. Мало кто возвращался из Пустоши, тут странная магия, никто не смог понять, как она действует, и что её запускает. Кто-то сходил с ума, и даже кидался на своих. Кто-то, внезапно, загорался как факел. А многих разрывало на куски.
– А если пойти вдоль берега?
– Бесполезно, Пустошь идёт вдоль берега, даже на реку заходит, собственно, мы уже в ней.
– Мне кажется, вы слабо представляете, что такое пустыня. Открою страшный секрет, только вы никому: вокруг лес, он состоит из деревьев, их много, и они растут.
– Пустошь, не потому что в пустыне, а потому что место пустое, никто не живёт, даже птицы не залетают.
Я посмотрел по сторонам уже другим взглядом, выискивая угрозу, или что-то необычное. Лес как лес, ничего подозрительного.
– Вдоль реки идти опасней – риск и от Пустоши, и от пальтарцев, что в любой момент переправятся, да, и ширина реки позволяет стрелять в нас - резюмировал Лагот. – Нам остаётся только уходить вглубь, в надежде, что сумеем пройти насквозь.