Завтра было вчера
Шрифт:
– Ну, что же, встречу с ректором я вам обещаю. По этому вопросу мы встретимся и обсудим всё позже. А пока, хотел бы пригласить вас на бал, в честь возвращения любимой дочери.
Вот, стою в сторонке, у стены, стараюсь не отсвечивать, пока местный бомонд отрывается на этом празднике жизни. Просторный зал, вдоль стен столы с едой, а в центре отплясывают те, кому и без горячительных допингов весело. Зал роскошный, стены в золотых барельефах, в углах рыцарские доспехи, вряд ли боевые, скорее декоративные, покрытые узорами
Одежда не нарядная и пышная, как рисуют на балах в фильмах, а почти повседневная. Женские платья длинные, до пола, без стоящих юбок, подпадают под определение «вечернего». Мужчины в фраках, многие, как и я в плащах.
Кто не танцует, тот в одиночку, или группами кучкуются вдоль столов. Судя по оживлённому чириканью, многие на таких мероприятиях встретились впервые за долгое время. На удивление стражи не видно, только двое на дверях, то ли законспирированы в гражданском, то ли у короля разжижение мозга, и он, несмотря на ситуацию в стране страдает особой доверчивостью.
Кстати, вон и он. Временами в толпе мелькают король с принцессой. Как удалось выяснить королева, по совместительству мать Юлианы, десять лет назад умерла от какой-то страшной хвори, даже маги не смогли спасти. Вроде ожидается, новая помолвка, старик ещё надеется получить наследника.
От толчка в плечо я покачнулся, вино выплеснулось из бокала, намочив платье проходящей мимо дворянки. Быстро развернувшись, только успел увидеть спину, скрываемую в толпе. Специально, или нечаянно, но меня поставили в весьма неудобное положение.
– Пшшшш. – шипение с боку оторвало от созерцания наиболее вероятного негодяя.
Разворачиваюсь, и вижу разъярённую мегеру, стоит, сжав кулаки и шумно выдыхая, глаза горят ненавистью, лицо багровое, даже уши покраснели. Чернявая, носик вздёрнутый, глаза зелёные, большие, широкие, волосы закручены в косу, а та свёрнута на голове в непонятную, но забавную композицию. А она миленькая, вполне в моём вкусе. Хотя чего греха таить, сколько тут девушек встречал – все в моём вкусе. Походу жениться пора…
– Я не виноват, меня подставили. Это был явный заговор против вас, хотели напасть и обесчестить, только я встал между этим негодяем и вами, прикрыл своей грудью, защитил, спас. Не надо благодарности на моём месте так бы поступил каждый.
Прекрасная незнакомка, набрала воздух в лёгкие, готовая разразиться тирадой. Спектакль не закончен, без антракта, акт второй.
– А вам идёт злиться, вы становитесь ещё краше, гнев подчёркивает ямочки на щеках, но не надо так кукситься, могут появиться морщины. Этот мерзавец, что посмел на вас напасть не стоит таких жертв. Давайте великодушно его простим, тем более его покушение всё равно сорвалось. А мы лучше потанцуем. – тут я пошёл в ва-банк, если она согласится на танец,
– Вы… вы… - лицо ещё недовольное, но голос смягчается с каждым произнесённым словом. Кажется, буря улеглась, неприятности, как шумный табор цыган, пронеслись мимо. Но и расслабляться рано, девочки заводятся с пол-оборота, а учитывая предрасположенность к эмоциональным качелям, можно считать, что бомба ещё не разминирована, просто время на таймере замедлило бег.
– Ну, да, я вас спас, но это не моя заслуга, любой бы положил жизнь, ради спасения такой очаровательницы. Просто я оказался ближе всех. Мне даже пришлось драться за право защитить вас.
Выражение гнева сменилось ехидством.
– О, да вы ещё и драться можете. Судя по вашему росту и телосложению, вы в детстве много болели, выросли хилым и недоразвитым. Говорят, раньше таких добивали, чтоб бедолага не мучился. Вас оставили из жалости. Или на потеху, вот так посмотришь, и понимаешь, что кому-то ещё хуже, и жить становится легче.
Язва. Но удар в точку, прошлась наждачной бумагой по кровоточащему самолюбию.
– Главное не размер, а умение пользоваться. – решил я сострить.
Девушка сощурила глаза.
– Вы это о чём?
– Говорю, чем больше шкаф, тем выше падать. Эти бугаи большие, неповоротливые, приходи и бери голыми руками, а я маленький, юркий, защитю и вас и ваше растение. – последнее я проговорил, кивнув на приколотую к платью брошку в виде какого-то экзотического цветка.
– А вы слишком самоуверены, поостереглись бы так высказываться вслух. В этом зале много хороших воинов, и услышав вас, могут наказать хвастуна.
– Это вы виноваты. Рядом с вами любой становится героем, сердце преисполняется мужества и отваги. Вот и я попал под влияние ваших чар.
Мордашка разгладилось окончательно, искры из глаз прекратили водопад. Все девочки ведутся на лесть. Мужчины тоже, но об этом не принято говорить вслух. А тут видно, что первый барьер пройден, убивать, точно не станет. По крайней мере, пока разливаюсь соловьём. Девушки любят ушами, а потом удивляются, чего мы по ушам им ездим, и макароны туда же вешаем. В общем, шоу должно продолжаться.
– Вы так и не представились, прекрасная незнакомка. Главное украшение бала, а я до сих пор не знаю, как к вам обращаться.
– Ленора, дочь Осберта Кровавого. – и посмотрела на меня так, будто я должен был ужаснуться, начать оправдываться и спешно бежать, бежать, бежать до границы, но и там не останавливаться, а нестись сломя голову пока сотни миль не будут нас разделять, и лишь тогда я могу чувствовать себя в безопасности.
– А я Андрей, сын Владимира Сибирского. Очень приятно. – постарался, чтоб в моём голосе пафоса не меньше, и вообще посмотрел на неё, словно это она должна быть благодарна, что я одарил её честью постоять в радиусе десяти метров от меня.