Завтра конец света

Нилин Аристарх

Весь вечер образ Вики, её речь, поведение, интонации голоса, не выходили у меня из головы. Я начинал понимать, что она мне понравилась, не знаю чем, но понравилась, и этим объяснялись мои слова и поступки в сегодняшнем с ней разговоре. Я лег спать с мыслью, что завтра надо с ней обязательно познакомиться поближе.

Днем я съездил в Марьино. Там был торговый комплекс, в котором в одном из павильонов торговали видеокассетами и помимо основного товара сбывали старые кассеты, то ли свои, то ли друзей. Я бывал у них несколько раз и знал об этом. Покопавшись в развале, я нашел кассету с двумя фильмами, один из которых я видел лет пятнадцать назад, но сразу вспомнил, что он мне понравился.

Фильм повествовал о роботе, который вышел из повиновения, и спецгруппе поручили его уничтожить. Купив по дороге коробку конфет, я вернулся домой. Приведя себя в порядок, я отправился к Вике.

На сей раз, когда она открыла дверь, я увидел её совсем в другом наряде. Она была в юбке и красивой бежевой блузке. Поверх неё была одета мохеровая безрукавка светло коричневого цвета. По всему видно было, что она ждала моего прихода. Я поздоровался и протянул коробку конфет и кассету, которую купил днем. В этот момент до меня дошло, что её кассету я забыл дома, точнее я про нее совсем забыл. Надо было что-то придумать в свое оправдание, но вместо этого я вдруг рассмеялся и произнес:

— Виктория, я знаю, что это неприлично, но я забыл вашу кассету, и список тоже, — сказав это, я посмотрел на неё. В ответ она улыбнулась, рассмеялась и как-то легко и просто ответила:

— Знаете что, проходите, хотите чаю или кофе?

— Очень, — и сняв пальто, прошел в комнату.

Она явно меня ждала. В комнате все было прибрано, особенно за компьютерным столом. Розы в вазе по-прежнему стояли на столе, только он переместился от окна к дивану. Я стоял в центре комнаты, и, не зная, как быть, подошел к шкафу и стал рассматривать стоящие на полках кассеты. В этот момент вошла Вика с подносом в руках, на котором стояли две чашки и сахарница.

— Вика, — я впервые, с тех пор как мы познакомились, обратился к ней менее официально, чем прежде, — вы видели фильм, который, — я чуть было не сказал, купил, — я принес?

— Нет. Совсем старенький?

— Я точно не помню, но лет пятнадцать ему точно, потому что я его смотрел еще на первом своем отечественном видеомагнитофоне, который купил по большому блату. Я бы сам не отказался посмотреть.

— Так что же вы стоите, садитесь, — она поставила поднос на стол, возле дивана, достала кассету из коробки, вставила её в один из двух, стоящих друг на друге видеомагнитофонов и, взяв пульт, присела рядом.

От неё приятно пахло духами. Я взял чашку и откинулся на спинку дивана. Содержание фильма вспомнилось почти сразу, хотя не видел лет десять. Я пил кофе и смотрел кинофильм, но мысли были сосредоточены вовсе не на нем. Я думал о Вике, которая сидела рядом. Не знаю, что в ней было особенного, но она всё больше и больше притягивала к себе. За время своих поездок по городам, посещая казино и рестораны, мне постоянно встречались красивые женщины, но ни одна не взволновала меня так, как Вика.

Я искоса посмотрел на неё, и неожиданно наши взгляды встретились. Она тоже посмотрела на меня. Мы оба смутились, и мне показалась, что она покраснела. Мы досмотрели фильм до конца, не проронив за это время ни слова. Она нажала на перемотку кассеты. Встав с дивана, она вдруг всплеснула руками и сказала:

— Бог мой, я же забыла вам предложить торт.

— В таком случае я попрошу ещё чашку кофе.

Она вышла на кухню, и я услышал, как щелкнул выключатель чайника, и хлопнула дверь холодильника. Войдя через несколько минут, она присела на диван и подала мне ложку и поставила тарелку, на которой лежали порезанные куски торта.

Мы пили чай и разговаривали. Я спросил, чем она занимается, и она ответила, что раньше работала в редакции. Потом пришел новый главный

редактор, и многих сотрудников уволили, в том числе и её. Она осталась без работы. Сейчас она работает дома, набирает тексты на компьютере по договорам с двумя фирмами. Работа сдельная, сколько наберешь текста, столько и заработаешь. Получается не очень много, но на жизнь хватает. В её словах чувствовались ноты печали. По всей видимости, ей не очень нравилась нынешняя работа.

— А вы не пробовали найти место в другой редакции? — спросил я.

— Сначала пробовала. Дважды устраивалась на работу, но в обоих случаях ушла. Первый раз проработала полгода, а дальше не смогла.

— Почему?

— Устроилась техническим редактором. Поначалу понравилось. Но редактор тоже человек. Редактируя статью, не только проверяешь грамматику, но смысл статьи. На мой взгляд, от редактора многое зависит, какой она будет. Он своего рода соавтор. Одна фраза может испортить статью настолько, что на журналисте можно поставить крест. Короче мне казалось, что я делаю как лучше, а мне стали намекать, что я много беру на себя. В результате после очередной стычки с главным редактором, я ушла. А второй раз меня уволили, через три недели, после того как я заболела. Подхватила воспаление легких. Три недели в больнице и еще две дома. Когда пришла на работу, оказалось, что я две недели, как уволена. У начальства лозунг в кабинете висел «Заболел, уступи место здоровому», поэтому я не очень удивилась. А вы чем занимаетесь?

Я тоже в свободном плавании. Несколько лет работал на фирме сантехником. Четыре месяца назад уволили. Как говорят, попал под горячую руку начальства, вот и остался без работы. Сейчас пытаюсь устроиться, но возраст не подходящий.

— А сколько Вам?

— Пятьдесят один.

Она слегка приподняла одну бровь и сказала: — Вы молодо выглядите, я думала вам чуть больше сорока.

— Вы хотели сказать, хорошо сохранился, а вам?

— Вовсе нет, разве выглядеть моложе своих лет, это плохо? Да и вообще, возраст, это состояние души. Можно и в сорок быть стариком. А мне тридцать шесть.

Теперь пришел мой черед удивиться. Ещё в прошлую встречу я подумал, что ей не больше тридцати.

— Послушайте Вика, вы не хотите прогуляться? Мы соседи. Зайдем ко мне, я отдам вашу кассету, а заодно посмотрите мою видеотеку. Вдруг найдется фильм, который вы не видели. Как Вы на это смотрите?

— Я, не против, — просто ответила она, подымаясь с дивана.

Мы оделись и вышли на улицу. На небе высыпали звезды. В воздухе уже чувствовалась весна. Снег почти весь растаял, лишь кое-где чернели небольшие кучи не растаявшего снега. Ярко горели фонари на столбах, а в дополнение к ним свет фар от потока машин, делал вечер нарядным и праздничным. Мы медленно шли по улице вдоль огромного супермаркета, с витрин которого на нас смотрели манекены, одетые в пальто, шубы, сидящие за рулем настоящих автомобилей, съезжающие с водных горок и держащие в руках лыжи. Названия известных фирм сверкали неоновыми огнями, и среди всего этого многоцветия, лозунг сообщающий, что скоро Пасха, выглядел столь комично, что мы оба не сговариваясь, рассмеялись.

— Вы давно здесь живете? — спросил я Вику.

— Нет не очень. Это квартира моей бабушки. Она умерла пять лет назад и оставила её мне. А до этого я жила в общежитии, потом у друзей, потом снимала квартиру, а когда бабушка заболела, я жила у неё.

— Странно. Я регулярно захожу в видео салон и живу здесь давно, а вас никогда не встречал.

— Почему вы так думаете? Может, мы и встречались.

— Нет. Если бы я вас видел раньше, я бы точно узнал. С такими роскошными волосами как у вас, я бы точно узнал.