Завтра нас похоронят

Ригби Эл

У стены дома он остановился. Все окна были заперты… кроме одного, на верхнем этаже. Алан смотрел на него, когда вдруг услышал отчётливый стук. Он ещё раз обвел окна взглядом и понял: стучат в единственное зарешеченное. А с той стороны окна смотрело бледное лицо, обрамленное светлыми волосами.

— Алан!
– Сильва, открыв окно, высунула через решётку руку.

Совсем близко росла большая развесистая липа, и, глубоко вздохнув, мальчик уцепился за самую низкую ветку. Он лез долго, постоянно рискуя сорваться, чувствуя

саднящую боль в ладонях. Он не лазал по деревьям уже много лет. Но девочка всё ещё махала ему.

Ветка, которая вела к открытому окну, была тонкой, и в какой-то момент Алан просто прыгнул, чувствуя, что она прогибается под его весом. Ударившись животом о подоконник, он вцепился во что-то руками и подтянулся, тяжело переваливаясь в комнату и падая на пыльный палас. Комната, где он оказался, была чем-то вроде кабинета или маленькой библиотеки, видимо, ею не часто пользовались. Поднявшись, он направился к открытой двери, выглянул в пустой коридор и тут же снова услышал стук, в дверь впереди.

Он вынул из кармана перочинный ножик с отмычками и подошёл к замку. Через несколько мгновений дверь распахнулась.

Сильва сидела на полу перед ним, лицо у неё было мертвенно-бледным, зрачки странно, неестественно расширены.

— Он их убьёт… — прошептала она. — Прости. Я… проиграла. Мой отец…

Сейчас она не казалась взрослой и уверенной. Скорее она напоминала жалкий призрак какой-то маленькой девочки-утопленницы.

— Что он с тобой сделал?

— Я… — она потёрла лоб, — не помню. Он говорил со мной и…

Слова она произносила с усилием, то и дело сбиваясь и начиная оглядываться вокруг, словно ища что-то.

— Где он? — Ал наклонился к ней, крепко схватив за руку и всматриваясь в лицо. — Где твой отец?

— Мне кажется… он поехал туда, где делает операции. И он…

Ал потянул её к себе:

— Коты убили наших, слышишь? Это из-за тебя! Отвечай, что и у кого он собирается вырезать? Ты должна знать!

— Я не знаю, — она попыталась встать, но у неё подогнулись ноги. — Отпусти!

— Я звоню в полицию.

— Не смей! — она вцепилась в край его свитера. — Они его убьют!

— Или он убьёт остальных!

— Я не могу его предать, Алан… — глухо прошептала она, медленно разжимая пальцы и отходя назад.

Больше не слушая, он развернулся и побежал. Он знал точно, что ему нужно найти. По лестнице он почти скатился, не считая ступеней, и замер перед подвальной дверью. Толстой и тяжёлой, запертой на замок. Алан вскрыл его с большим трудом, сломав две из оставшихся отмычек. Но он знал, что он у цели.

Ал взялся за тяжелую железную ручку и настороженно прислушался. Ему почудилось какое-то гудение с той стороны. Наконец он потянул дверь на себя и… увидел то, о чём раньше читал и в существовании чего сомневался. Чёрный тяжелый ящик со множеством рычагов и кнопок. Из пяти лампочек горела одна — белая. Большой круглый переключатель

стоял на частоте 2а — третьем делении из шести. Последним выделенным ярко-красным, было деление 3b. Алан нахмурился, изучая прибор. Пять разноцветных рычагов, из них опущен на позицию «оn» только один — белый. Две большие кнопки, нажата первая — та, возле которой написано «glоbаl», на второй написано «mаnuаl». Машина издавала ровное, монотонное гудение. Мальчик протянул руку.

— Алан…

Сильва появилась на пороге. Шатаясь, она подошла к нему.

— Не может быть… — шепнула она, глядя на прибор. — Я ведь должна была понять уже когда здесь была та одноглазая. Ну почему…

— Как это выключить? — глухо спросил он.

— Я не знаю.

— Ты должна хоть что-то об этом знать! — почти крикнул он. — Ты его дочь!

От этих слов она задрожала… но кажется, эта слабость была недолгой. С огромным усилием она преодолела её и выпрямилась, пристально глядя на изобретателя:

— Всё, что я знаю, — этой штукой он пугал тех, кого вы называете Котами.

Сейчас он неожиданно вспомнил браслеты на запястьях Джины и Леона. Во время нападения он успел разглядеть их — они были похожи на простые полоски металла с погасшими красными лампочками. Но додумать эту мысль он не успел.

— Послушай, Алан, наша горничная лежит на полу. Она без сознания, ей, наверно, стало плохо. Мне нужно вызвать скорую, почини телефон, папа что-то сделал с ним, и..

Её слова звучали как бред. Алан знал, что за городской чертой Чарльз Леонгард скоро начнёт убивать детей и что она по-прежнему не хочет помогать, чтобы как-то остановить его. Зато она думает о какой-то горничной. Чёртова девчонка. Чем только её накачали, что она…

Странная догадка неожиданно заставила его спросить Сильву:

— У вашей горничной есть дети?

— Есть. Двое маленьких. Они…

Ал взглянул на машину. Белый рычаг. Белая лампочка. Низкая частота — ещё маловато, чтобы убить, но уже достаточно, чтобы заставить отключиться всех взрослых, связанных белыми нитями. Нитями родительской привязанности. Снова он вчитался в надписи на металлическом корпусе, протянул руку к рычагу и…

— Не двигаться, Алан. Не смей ничего трогать.

Изобретатель оглянулся и замер, увидев нацеленное на него дуло пистолета. На пороге стояли Скай и Вильгельм Байерс.

4. Ведьма

Она лежала неподвижно, руки у нее были раскинуты в стороны и зафиксированы на запястьях тонкими металлическими обручами. Чтобы она не смогла вытащить вставленные в вены специальные катетеры с трубками, которые тянулись к двум пластиковым пакетам: в одном была бесцветная жидкость, а другом красная. Сквозь мутную пелену страха она услышала, что это — вещество, которое стимулирует выход стволовых клеток из костного мозга в кровь, а в другом — сама кровь с этими клетками.