Завтра не наступит никогда
Шрифт:
– Не понимаю, о чем вы?
– Ладно, сейчас едем в отделение, там, надеюсь, вы все поймете, – превратился тут же в служаку Орлов, отодвигаясь от Маркова. – И расскажете мне, что творится у вас в фирме! И сейчас, и раньше что творилось! Как вышли вы на убитого…
– Он сам на меня вышел, – перебил его быстро Марков. – Сначала Марго меня шантажировала, потом он перехватил бразды.
– Маргарита?! Вас шантажировала ваша подчиненная Маргарита Шлюпикова?! – ахнул Орлов. – И вы молчали до сих пор?! Хотя… Хотя расчет, наверное, был правильным.
– Почему?
Марков слушал его не очень внимательно.
– Вы все верно рассчитали, Александр Иванович.
Очень ловко он вывернул обе руки Маркову за спину и надел на них наручники.
– Все верно и грамотно, – продолжил он говорить, подталкивая Маркова, потом крикнул участковому: – Валера, этого я пока забираю. Он у нас по делу проходит. Если вашим нужен будет, то милости прошу к нам… Зачем было рассказывать нам о шантаже Шлюпиковой? Ведь тогда вы были бы под подозрением. Тогда не на кого-нибудь, а на вас легло бы подозрение в ее убийстве. Вы убили ее, но ничего не нашли ни в ее кабинете, ни в ее комнате. Вы затихли на время. И даже, может быть, именно вы приказали вашей второй заместительнице уехать, пока все не утрясется.
– А это я зачем сделал? – не понял его размышлений Марков, послушно продвигающийся по аллее к выходу из парка.
– А затем, чтобы подозрение легло и на нее. Марго ведь звонила ей накануне своей гибели. И убийство сестры Быстровой какое-то нелепое. За что – непонятно? Не вы приложили длань, а, Александр Иванович?
– А это мне зачем?
Он все еще не осознавал серьезности своего положения и говорил с Орловым так, будто в игру какую играл. Тот ему грубо сфабрикованные обвинения подсовывал, а Марков все пытался понять, на чем они могут быть основаны. Не защищался, нет, а понять пытался.
– Как зачем, как зачем? – возмутился Орлов, подводя Маркова к своей машине и впихивая его на заднее сиденье, уселся сам за руль и продолжил его добивать своими нелепыми аргументами. – Маргарита Шлюпикова звонит Быстровой и утром после этого звонка неожиданно погибает от руки неизвестного. Следом убивают сестру Быстровой, а затем она сама вдруг сбегает. Почему?
– Почему? – эхом отозвался Александр Иванович рассеянно.
Ему срочно нужно было позвонить Сашке, которая сходила с ума от беспокойства, но сейчас сделать это было невозможно. Просить разрешения на звонок у Орлова? Милости от этой братии ждать не приходится.
– Потому, что вы ей приказали это сделать, – проговорил Орлов, но как-то неуверенно. – Вам нужно было, чтобы все считали Быстрову сбежавшей. Испугалась она чьей-то мести либо просто испугалась, но сбежала же.
– А мстить ей кто должен был?
– Ну… Сообщники Марго, например, – правое плечо Орлова приподнялось и опустилось. – У нее ведь, оказывается, был сообщник, которого вы сейчас убили.
– Я никого не убивал, и вам это известно, – тяжело вздохнул Марков.
– Откуда такая уверенность? – рассмеялся наигранно Орлов.
– Зачем тогда забрали меня с места происшествия? Это ведь неправильно, вас за это могут наказать. А вы забрали,
– А от меня надеетесь – выберетесь? – присвистнул Орлов.
– Я надеюсь, Геннадий Васильевич, на ваш ум и профессионализм. На ваш и вашей помощницы. Она очень толковая девочка, между прочим…
Странная душная ночь, начавшаяся для Орлова со слежки за благодетелем Софьи Миндалиной – Александром, наверное, не должна была закончиться никогда. Мало того что он наткнулся на труп этого самого Александра и на сидящего рядом с ним Маркова Александра Ивановича в совершенно подавленном состоянии, так еще, подъехав к своему отделению, обнаружил окна своего кабинета освещенными, а напротив дежурной части двоих небритых мужиков, его поджидающих.
– В кабинете ваша помощница снимает показания с какой-то тетки, рвалась та со слезами, говорит, либо к вам, либо к Удаловой, визитку все вашу мне в нос совала. И вот еще, Геннадий Васильевич, – указал на мужиков дежурный. – Требуют вас, и незамедлительно. Я их в помещение пускать не хотел сначала, да один из них с удостоверением.
– Слушаю. – Орлов потеснил к лестнице закованного в наручники Маркова и подошел к мужикам. – Что за дело? До утра подождать не может?
– Я бы и подождал, – ухмыльнулся один, протягивая ему удостоверение старшего ДПС на имя Фролова Степана Сергеевича, – да вот знакомый мой ни в какую. Говорит, что промедление может быть смерти подобно.
– Чьей смерти? – закатил под лоб глаза Орлов, он уже от таких известий осатанел просто. – И почему к нам, Степан Сергеевич? Твой отдел твоей душе должен быть дороже.
– Так тема вроде твоя, Геннадий Васильевич. – Фролов недобро покосился на своего спутника. – Я к своим совался, они плечами пожали. Потом по сводкам порылись, на твою фамилию наткнулись. А на все ведь время нужно. Пока то да се, дома тебя пытались найти, никого. Сюда пришлось… А до утра долго, говорю, промедление смерти подобно. Уж извини, если не вовремя. Витек вон все баламутит.
Орлов соображал стремительно.
По сводкам информация могла пройти только об Эмме Быстровой, официально которую в розыск никто не объявлял, но негласно просили сообщить, если где-нибудь она засветилась бы. Больше никаких от него запросов не поступало. Если старший ДПС явился сюда с дальнобойщиком, которого Орлов угадал в Викторе мгновенно, то…
То дело могло быть совсем гадким: «смерти подобно», если Орлов медлить станет.
– Что с ней? – Он смотрел теперь на Виктора, который, насупившись, прятался за спиной Фролова. – У вас ведь информация о Быстровой, я не ошибся?
– О ней, – закивал тот. – Подвозил я ее тут. Взял за двести километров отсюда. Мокрая вся, растрепанная, будто сбежала откуда.
– Если узнаю, что это ты ее под замком держал… – прошипел Орлов в сторону Маркова, – сгною!!! Дальше что?
– Выскочила из-за дерева на трассе, чуть не под колеса. Попросила до города довезти. Чую, не так все, как она рассказала мне.
– А что рассказала?
– Да что-то про гулящего мужа своего, мол, караулила его с любовницей. Потом машина у нее сломалась. Только врала. Я такие дела чую. Врала она. Разговорились с ней…