Завтра опять неизвестность
Шрифт:
– Конечно, - с горечью кивнул врач.
Ингрэм вывел его в прихожую, держась немного позади с пистолетом наготове. Доктор надевал плащ, и в этот момент Ингрэм услышал, что перед домом тормозит автомобиль. Когда мотор умолк и наступила тишина, он повернулся и взглянул на бледное лицо врача.
– Кто это?
Дверца автомобиля хлопнула и на дорожке, ведущей к дому, раздались чьи-то торопливые шаги. Ингрэм почувствовал, как напряглись его нервы.
– Кто это?
– снова прошептал он.
– Не знаю.
– Возвращайтесь в кабинет.
– Ингрэм толкнул доктора перед собой и закрыл дверь, прислонившись
– Лучше честно - кто там?
– Говорю вам, не знаю. Это может быть кто угодно. Человек, у которого заболела жена, или кто-то еще.
– Почему он не позвонили в дверь?
Лицо доктора как-то сразу осунулось, глубокие тени пролегли у него под глазами, губы начали дрожать.
– Не знаю, не знаю.
Ингрэм приложил ухо к двери. Он слышал низкий рокот голосов, потом кокетливый смех. Щелкнул замок и в прихожей застучали каблучки.
– Папа?
– девичий голос, мягкий и немного хриплый от возбуждения. Папа? Ты ещё не лег?
– Ей всего шестнадцать лет, - с отчаянием прошептал врач. Он смотрел на Ингрэма с бесконечной мукой на лице.
– Шестнадцать лет, вы слышите меня?
Ингрэм почувствовал, как кровь приливает к лицу.
– Ничем не могу вам помочь, - сказал он, качая головой.
– Ничем.
– Папа? Можно к тебе на минутку? Мы так прекрасно провели время...
– Милая, завтра у нас будет целый день. Думаю, тебе лучше пойти спать. Мне нужно кое-что... мне нужно кое-что доделать...
Ручка двери медленно повернулась.
– Папа, я только хотела сказать тебе кое-что...
– Нет, отправляйся спать!
– Поздно, док, - резко бросил Ингрэм.
– Стойте спокойно.
– Держа пистолет у бедра, он открыл дверь и обращаясь к юной девушке, стоявшей в прихожей, сказал: - Заходите.
Та неуверенно улыбнулась отцу, Ингрэм закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
– Я не знала, что у тебя кто-то есть, папа. Ты не сказал...
– Мне очень жаль, - сказал Ингрэм, показывая пистолет.
– Теперь не нужно кричать, даже не нужно разговаривать. Просто стойте тихо и спокойно.
– Папа!
– прошептала она.
– Кто это?
– Все в порядке, Кэрол, - неестественным деревянным голосом сказал отец и обнял её за хрупкие плечи.
– Его друг ранен. Я должен поехать его перевязать.
– Всем придется поехать, - вы это понимаете, доктор?
– Вы не посмеете её забрать!
– Посмею.
– Что вы за человек? Или вообще не человек?
– Голос врача дрожал от бессильной ярости.
– Вы просто животное - так будет точнее, верно?
– Не знаю, не знаю, - беспомощно буркнул Ингрэм.
– Но я просто вынужден так сделать, док.
– Страх в глазах девушки и ярость в глазах отца секли его, как кнутами.
– Я должен помочь другу. Я никогда в жизни не делал ничего плохого. А сейчас угодил в беду. Пусть для вас я не человек, но Богом клянусь, что ни вы, ни ваша дочь не пострадаете. Вы поможете моему другу, и я немедленно отвезу вас домой. Клянусь в этом. Клянусь. Вам совершенно нечего бояться.
– Я не боюсь, папа, - тихим мягким голосом сказала девушка.
– В самом деле, я не боюсь. Пожалуйста, обо мне не беспокойся.
– Она была маленькой и изящной, почти ребенок в розовом вечернем платье и серебряных бальных туфельках, но смотрела твердым
– Он не причинит нам вреда.
– Я ему верю, папа.
– Вы не пострадаете, - заверил Ингрэм с неожиданным теплом в голосе. Я же вам поклялся, разве не так? Ладно, поехали...
Глава шестнадцатая
Дорожка, ведущая к ферме, затвердела от мороза; Машина прыгала на корнях и ухабах, Ингрэм вынужден был сражаться с рулем, а свет от фар как безумный прыгал по каменным стенам старого дома. На обратном пути он сделал крюк, с полдюжины ненужных остановок и поворотов; предосторожность совершенно необходимая, но отнявшая уйму времени.
Наконец Ингрэм выбрался из машины и вздрогнул, так ветер пронизал все тело. Вокруг простиралась бесконечная, темная и молчащая пустота, только ветер выл, словно пойманный в кронах голых деревьев. Доктор с девушкой выбрались из машины, негр подвел их к крыльцу. За время поездки они почти не разговаривали, но завязав пленникам глаза, Ингрэм почувствовал, как напряженно они прислушиваются к информации остальных своих чувств: отдаленному гулу самолета, тяжелому запаху мокрой земли, смене бетонной автострады на проселочную дорогу. Они впитывали все это, пытаясь представить, куда их везут. Теперь, когда они стояли на крыльце и рука доктора коснулась перил, его пальцы оценивающе ощупывали выветренные камни старых стен.
– Почему бы вам немного не расслабиться, - спокойно заметил Ингрэм. Мы не стоим того, чтобы из-за нас так беспокоились. Пойдемте, осторожнее, здесь ступенька...
Эрл оказался в лучшем состоянии, чем перед отъездом Ингрэма. Он опирался о спинку дивана, рядом - бутылка виски, щеки горели неестественным румянцем и глаза смотрели твердо, хотя устало.
– Кто она такая?
– спросил он, взглянув на девушку.
– Зачем ты её привез?
– Его дочь. Вернулась с вечеринки, пришлось прихватить с собой. Как ты себя чувствуешь?
– Почти хорошо. Только знобит.
Ингрэм снял плащ и набросил его на колени Эрла. Затем быстро осмотрел комнату; подруга Эрла неплохо поработала. Старика не было видно, фотографии исчезли с каминной доски, и вся комната, кроме того места, где сидел Эрл, погрузилась во тьму. Доктор мог понять, что находится в старом доме где-то в сельской местности - и ничего больше.
Ингрэм подвел девушку к креслу, затем снял повязку с глаз доктора. Тот поморгал и огляделся в поисках дочери. Она сидела, сложив руки на коленях, стиснув губы в узкую твердую линию, неуместно милая и невинная в этой холодной мрачной комнате, розовая юбка расправлена на коленях, и слабые отблески играли на носках её серебряных бальных туфелек.
– Я постараюсь сделать все как можно скорее, милая, - обратился к ней врач.
– Ни о чем не беспокойся.
– Я не беспокоюсь, папочка.
– Давайте, док, - поторопил Эрл.
Тот в первый раз взглянул на него чисто профессионально. В лице его не было никакой жалости и весьма мало интереса. При виде бутылки виски он спросил:
– Много успели выпить?
– Три - четыре глотка. А почему вы спрашиваете? Разве это плохо?
– Скорее всего, не повредит.
– Доктор наклонился и несколько секунд всматривался в глаза Эрла. Потом, не поворачиваясь, бросил: - Нужен кипяток и стол или пара стульев.