Завтрак на руинах
Шрифт:
Карл обернулся к жирному грузину, который открыл новую бутылку водки и шумно пил большими глотками. Грузин, похоже, и не заметил действий Карла. Карл хлопнул его по плечу.
— Эй, генацвале, где это мы? «Помочная» — что это за жопа?
Грузин пожал плечами и сунул Карлу бутылку. Он был слишком пьян, чтобы понять обращенный к нему вопрос.
Станция осталась позади и вскоре исчезла из вида.
Татуированный моряк, обнимая рукой с зажатым в ней маузером курносую девицу со спутанными волосами, взял у грузина бутылку и засунул ее в рот
— Пей давай! — сказал он.
Бросил взгляд на Карла:
— Ну что, салага?
Карл собрался было вновь задать свой вопрос, на этот раз моряку, но поезд неожиданно вошел в туннель. Густой паровозный дым заполнил легкие и заставил слезиться глаза. Некоторое время никто ничего не видел. Отовсюду слышались кашель и ругань.
— Да так, ничего, — отозвался Карл.[3]
* * *
— Ты все еще немножко бледноват, — говорит Карлов дружок, захватывая пальцами свою собственную черную кожу. — Может быть, еще раз тебе устроить купание?
Карл качает головой.
— Тогда это будет довольно трудно отмыть. Ты же понимаешь, рано или поздно я должен уйти отсюда. А если я выйду черный, то это будет как-то неприлично.
— Это будет неприлично для тебя, если ты сам сочтешь это неприличным. Брось. В конце концов, не один же ты такой черный?
Карл хихикает.
— Бьюсь об заклад, ты говоришь это всем своим мальчикам.
КАК БЫ ВЫ ПОСТУПИЛИ? (9)
Вам говорят, что жить Вам осталось самое большее год. Как вы проведете этот год:
а) развлекаясь в свое удовольствие;
b) посвятив себя добрым делам;
c) устроите себе медленный спокойный уход, тихо и скромно наслаждаясь самыми простыми и незамысловатыми житейскими радостями;
d) попытаетесь, наконец, сделать то, к мыслям о чем Вы постоянно возвращались всю свою жизнь;
e) все свои сбережения и силы бросите на то, что бы попытаться найти лекарство, которое исцелило бы Вас от Вашего недуга.
Или же просто покончите с собой, и хрен с ним со всем?
Глава 10. Нью-Йорк. «Сухой» закон 1929: Познание
Застигнутый в море сильнейшим штормом с грозой, «Экрон», самый большой и совершенный дирижабль в мире, принадлежащий армии США, разбился недалеко от плавучего маяка Баренгат вчера в 12 часов 30 минут. На борту в момент крушения находилось 77 человек, в том числе и армейские офицеры. Среди последних был контр-адмирал Уильям Э. Моффетт, руководитель Бюро Аэронавтики.
Сегодня к пяти утра из 77 человек были спасены лишь
По отрывочным и часто противоречивым сообщениям, полученным к настоящему времени с «Феба», нельзя сделать уверенного предположения о причине катастрофы. Однако в настоящее время большинство экспертов сходится на том, что гибель гигантского дирижабля была вызвана ударом молнии.
«Нью-Йорк Таймс», 4 апреля 1933 года.
* * *
— Ты, я смотрю, собрался впасть в депрессию после всего хорошего, что у нас было, — говорит Карлов приятель. — Как насчет кофе? Или ты хочешь, чтобы я еще послал за шампанским?
Он ухмыляется, делая широкий жест.
— Имя яда мне назови.
Карл хмурится и грызет ноготь. Глаза его смотрят в пол. Карлу не хочется глядеть на чернокожего.
— Ну ладно, если не шампанское, то что еще? Ну скажи, как мне тебя развеселить?
— Отвали, — говорит Карл.
— Ну ты что, Карл, дорогой!
— Отвали, тебе говорят!
— Ну, и что ты с этого выиграешь? Тебе все равно лучше не будет.
— Тебе-то что за дело? Тоже нашелся благодетель. Или ты всерьез считаешь, что творишь добро?
— Что у тебя за дурацкие мысли? Неужто ты не чувствуешь себя чем-то большим, нежели тем, чем ты был, когда вошел сюда со мной? Более истинным, более реальным?
— Может быть, и чувствую. Это-то меня и беспокоит.
— Выходит, ты не любишь реальности?
— Возможно, что и не люблю.
— Ну, друг, это твоя проблема, а не моя.
— Да, не твоя.
— Вот я и говорю, это твоя проблема.
— Да.
— Ну ладно, хватит киснуть! Как ты собираешься начинать новую жизнь, если не можешь даже чуть-чуть улыбнуться!
— Я не твой раб, — говорит Карл, — и не собираюсь плясать под твою дудку.
— А кто говорит, что ты должен это делать? Я? — черный смеется. — Я разве тебе это говорил?
— Я думал, это было сделкой.
— Сделкой? Что-то ты туманно выражаешься. А я-то считал, что ты попросту хотел повеселиться.
* * *
Карлу пятнадцать лет. Почти взрослый.
* * *
— Слушай, иди в задницу, — говорит он. — Оставь меня в покое.
— Мой опыт подсказывает мне, — чернокожий присаживается рядом на кровать, — что люди всегда говорят «иди в задницу», когда им кажется, что им уделяют недостаточно внимания.
— Может быть, ты и прав.
— Дорогуша, я редко ошибаюсь. — Чернокожий снова обнимает Карла за плечи.