Завтрак палача
Шрифт:
— Мы согласны! — поспешил закончить переговоры пожилой мужчина.
Джулия вошла в роскошный отель, боковые окна которого выходили на уютный домик в старом переулке. Там когда-то, очень-очень давно, задолго до ее рождения, держали под арестом одного известного русского авантюриста по прозвищу Ленин, прежде чем отправить его в запломбированном вагоне в Россию. Другие окна смотрели на зеркальные окна ресторана Алессандро, авантюриста помельче, чем Ленин, но тоже без стыда и совести. Фасад отеля выходил на небольшую площадь с фонтанчиком.
Насчет Ленина я знаю не столько от своей русской
— Эх, — шепелявил он, — Хосе был славным парнем! Если бы не он, я никогда бы не узнал, кто такой великий Ленин. Своего первенца я назвал Ильичом в его честь.
А моя мать, когда слышала имя «Ленин», только ворчала, что до него у ее семьи, у деда с бабкой, были свои хлебные лавки в Центральной России, а как того привезли из Цюриха, ничего не стало — ни лавок, ни денег, а в конце концов и самой жизни. Потому ее и занесло с обнищавшими родителями в Сибирь, в ссылку, где ее потом, много позже, обрюхатил мой чернокожий отец.
Джулия обратилась к услужливому белобрысому парню на стойке администратора:
— Послушайте, я секретарь консалтинговой компании Alessandro Shark&Brothers [15] . Могу ли я снять два номера для наших юристов? Вот их идентификационные карточки. Им предстоят переговоры в Цюрихе.
15
«Алессандро Акула и братья» (англ.).
— Разумеется, мадам.
Она положила на прилавок две карточки клошаров, на электронных фотографиях которых те выглядели совсем не так, как теперь под мостом в ста пятидесяти метрах отсюда.
— Мадам пожелает с видом на озеро или площадь?
— Один номер с окнами на площадь. Господин постарше любит вечерами поглазеть на юных туристок в окно. На большее он уже не тянет.
Белобрысый понимающе и даже как будто сочувственно кивнул и улыбнулся краешками тонких губ.
— А вот этот, помоложе, — продолжила Джулия, не давая опомниться собеседнику, — в скромном номере, выходящем на узкую улочку. Он терпеть не может шума.
Джулия с Кейт дважды уже останавливались в этом отеле и занимали роскошные апартаменты с видом на площадь, а их прислуга, молодая молчаливая бельгийка, довольствовалась скромным номером с видом на переулок с домом, в котором когда-то держали русского скандалиста Ленина. У этой комнаты был собственный выход не в общий коридор, а на узкую лестницу, ведущую во внутренний двор отеля. Его, как правило, занимали слуги и водители состоятельных клиентов отеля. Оба номера (роскошный трехкомнатный и скромненький, с одной только спаленкой) были соединены неприметной дверью в прихожей.
Джулия получила ключи для своих «юристов» и тут же засела в номере с видом на площадь
Ближе к пяти пополудни туда подъехали огромный светлый «Мерседес» и черный джип размером с полицейский катер. Из первой машины вальяжно вышел мужчина с фиолетовой бородавкой на щеке и, осмотревшись, нырнул в ресторан. Из черного джипа вывалились четверо звероподобных мужчин. В трех из них Джулия сразу узнала тех, что напали на нее и на Кейт. Один из них последовал за шефом, остальные вызывающе агрессивно выстроились около входа. Они рыскали глазами по толпе туристов и зло щурились.
Я знаю подобного рода сволочей. Сам когда-то был одним из них. Это как боевые псы, вечно голодные и злобные, которые все время стремятся доказать хозяину свою верность и, главное, необходимость. А чтобы их «необходимость» была очевидной, они бесятся сами и бесят своей звериной агрессией окружающих людей. Среди тех, кого доводят до белого каления, всегда найдется какой-нибудь упрямец, решивший, что бешеная пена из пастей этих собак, их ненависть ко всему живому и животное тупоумие оскорбляют его лично. Та ничтожная часть общества, которую эти сторожевые псы охраняют от остального мира, и без того, одним своим существованием, оскорбительна для людей своей спесью, безответственностью, жадностью и безмерным эгоизмом. А главное, своей несменяемостью, гарантированной во многом ее грубой охраной.
Все это и нужно тем псам — любое, самое ничтожное, проявление недовольства окружающими они подают как опаснейший акт террора, вовремя ими прерванный. А хозяин, по их мнению, должен остаться довольным. Он как будто не напрасно кормит своих ненасытных чудовищ, в очередной раз «спасших» его шкуру.
Однако если опасность оказывается реальной, то есть нападение подготовлено и проведено профессионалами, подобные псы оказываются абсолютно бесполезными. Профессионалы такую мразь уничтожают совершенно безжалостно. Мразь это и сама хорошо знает, потому-то всегда готова слинять, поджав хвост.
Я именно так когда-то и поступил. Лучше иметь пустой желудок, чем подчинять себя самого своей пустой голове при полном желудке. Дольше протянешь!
Джулия, видимо, знала все это. Или, во всяком случае, догадывалась, что такие бешеные стаи опасны, лишь когда начинаешь играть по их дурацким бойцовым правилам. Поэтому она никогда и не заводила охрану — они опаснее для того, кого охраняют, чем для реального противника, потому что сами и провоцируют конфликты, порой на пустом месте. И совершенно бесполезны при настоящей угрозе!
Она когда-то много раз отсматривала известные кадры убийства JFK, то есть Джона Фитцджеральда Кеннеди. Ее более всего возмущало, что вроде бы блестяще подготовленные телохранители запрыгивали на открытый лимузин президента лишь спустя мгновения после того, как оборвалась несколькими меткими выстрелами его жизнь. Какого черта они не сделали это теми самыми мгновениями раньше, когда он еще лучезарно улыбался техасцам в их долбаном Далласе! Чего же стоила их собачья агрессивность, если она не сумела его спасти? А потом так же легко убили его убийцу — этого ублюдка Ли Харви Освальда! И брата JFK — Бобби Кеннеди грохнули. Что им тогда-то помешало защитить его?