Завтрашние мечты
Шрифт:
Пенелопа промолчала и не сказала Адель, что Сет собирался оставаться в городе только шесть недель. И уж конечно, она не обмолвилась о том, что он намеревался увезти ее с собой. Она лишь скромно спросила:
— Как же вам удалось обвести его?
Адель пожала плечами.
— Все оказалось удивительно просто. Как и у большинства мужчин, его мозги болтаются между ног. Как только он проявил интерес к тебе, я дала понять, что смогу убедить тебя провести с ним время, если он согласится на некоторые уступки. И эта уступка — сокращение срока наших
Пенелопа вздрогнула, как будто Адель дала ей пощечину, что было бы предпочтительнее, чем составлять Сету компанию. Как посмела Адель предложить такое! Как Сет посмел согласиться!
Но разве она сможет сказать «нет»? Взяв расческу, она покорно вздохнула и спросила:
— Что я должна делать?
— Для начала ты обрадуешь его, составив ему компанию во время ужина сегодня вечером. Флойд распорядился накрыть стол в четвертой комнате.
— Но я не могу ужинать с ним сегодня. У меня нет подходящего наряда. — Пенелопа повела расческой в сторону висевшего на вешалке довольно поношенного костюма. Он уже года три как вышел из моды и имел жалкий вид.
Адель недовольно взглянула на костюм.
— Я не могу понять, почему ты стала одеваться, как судомойка. — Она презрительно хмыкнула. — Ведь ты отличалась таким изысканным вкусом в одежде.
Пенелопу так и подмывало ответить, что ей не пришлось бы одеваться как нищенке, если бы Адель не отбирала у нее каждый заработанный цент. Но она не отважилась. Выдергивая из расчески волосы, она объяснила:
— Томми нужно было лекарство в прошлом месяце. На это ушел почти весь мой заработок, ведь здесь все вдвое дороже. Возможно, я смогу приобрести новое платье попозже.
— Так что же нам делать сегодня вечером, а? — скрестив на груди руки, Адель размышляла. Внезапно она щелкнула пальцами и победно воскликнула: — Ага!
Порывшись в нескольких сундуках с одеждой, она извлекла вечернее платье из тафты цвета слоновой кости, в котором Пенелопа выходила в оперетте «Ухаживание графа». Хотя материал был дешевым, а отделка бедной, платье оказалось гораздо более модным и нарядным, чем безнадежно устаревшие туалеты Пенелопы.
Удовлетворенно кивнув, Адель расправила помявшиеся шелковые розочки на корсаже.
— Да, это будет выглядеть вполне нарядным. — Она продолжала придирчиво рассматривать платье. — Вырез элегантный и достаточно скромный, чтобы не слишком обнадеживать этого Тайлера.
Она сурово посмотрела на Пенелопу.
— И ты не должна давать ему никаких поводов для вольностей. Ты можешь обедать, танцевать, играть в карты с ним, но держи его все время на расстоянии вытянутой руки. Ты будешь встречаться с ним только во время работы и только здесь. Понятно?
Пенелопа кивнула. С этим не будет трудностей. Главное — как удержать себя в руках и не придушить этого мерзавца, когда она вынуждена будет составлять ему компанию.
Положив платье на сундук, Адель предупредила:
— Надеюсь, ты вернешь костюм сразу после ужина. И если я обнаружу какие-нибудь пятна или грязь,
Пенелопа уставилась на расческу, пытаясь скрыть свое негодование. Адель не только платила ей меньше, чем последней судомойке, — эта скряга всегда находила самые смешные поводы для вычетов. Она вычитала из жалованья, если Пенелопа на минуту опаздывала на репетицию, или забывала слова, или ее голос дрожал во время пения. Удивительно, что с нее не вычитали за то, что она дышала или пользовалась туалетом.
Пенелопа украдкой бросила взгляд на Адель, копавшуюся в коробке с украшениями. Что ж, она скоро освободится от этой ведьмы и ее унизительных вычетов. У нее есть план, она вернет свободу себе и своему маленькому Томасу. Ей только нужно накопить пятьсот долларов.
Когда Пенелопа стала вытаскивать шпильки из волос, все еще думая об освобождении сына, Адель надела ей на шею ожерелье из круглых жемчужин.
— Тебе лучше распустить волосы, как в «Горной сильфиде», — приказала она, застегнув ожерелье. — Один вид этих черных кудрей превращает мужчин в безмозглых дураков. Наши доходы возросли почти до двух сотен долларов, когда ты в последний раз так выступала на сцене.
Хозяйка критически посмотрела на Пенелопу.
— И, ради Бога, сделай что-нибудь со своим носом. Он краснее, чем прыщ на заднице у бухгалтера.
Адель направилась было к двери, но на полпути остановилась, и, когда она повернулась, Пенелопа заметила, как злорадно засверкали ее глаза.
— Да, кстати, сегодня Сэм был в городе. Он просил передать тебе, что у твоего выродка снова приступ астмы.
— Томми находится недалеко? — Пенелопа затаила дыхание в ожидании ответа. За последние полтора года Адель заставляла Сколфилдов прятать ребенка в потаенных местах вдоль маршрута гастролей театральной труппы. Когда мальчик был рядом, Адель могла держать Пенелопу в полной зависимости от себя, ведь тогда ее угрозы были легко выполнимы.
Все это давало возможность Пенелопе регулярно видеться с сыном. Редкие часы, проведенные рядом с ним, делали ее жизнь более сносной.
Словно прочитав ее мысли, Адель добавила:
— Да. И помни о благоразумии, когда будешь развлекать Сета Тайлера.
— Я выполню все, что вы скажете. Я обещаю, — поклялась Пенелопа. — Только позвольте мне побыть с Томми несколько часов в воскресенье. Это его второй день рождения, и я хочу принести ему подарки.
Адель презрительно рассмеялась.
— Как будто маленькое безмозглое отродье знает, что это за день. Да он ничего не понимает. Уж я повидала и более смышленых детей в этих идиотских приютах.
Благоразумно подавив возмущение жестокостью и наглостью хозяйки, Пенелопа кротко произнесла:
— Я знаю, что это за день, и мне важно сделать для него что-то особенное. Вы позволите мне увидеть его?
Адель равнодушно пожала плечами.
— Я подумаю над этим… если все пройдет хорошо сегодня вечером.