Завтрашние мечты
Шрифт:
— Надо отметить, ты прекрасно справилась. Если и все остальные обязанности ты будешь исполнять с таким рвением, то мне, вероятно, придется уволить Ропера и взять тебя вместо него.
Пенелопа прикусила язык, чтобы не отвечать на его выпады. Если она начнет спорить, то может остаться здесь на весь день, пока он будет сравнивать ее умение с совершенным мастерством Ропера. Но будь она проклята, если задержится в этой комнате хоть на секунду дольше, чем необходимо.
Решив приступить к выполнению обязанностей камердинера,
— Что делает Ропер после того, как разбудит тебя?
— Он готовит мне одежду. Ты найдешь несколько костюмов в гардеробе. Затем он вызывает одну из горничных, чтобы мне принесли кофе. Я люблю крепкий черный кофе с имбирным печеньем. Но тебе не надо беспокоиться об этом. Мне каждое утро в семь тридцать присылают поднос с едой. Пенелопа кивнула.
— Прекрасно. Что еще?
Сет убрал за ухо прядь волос.
— Он раскладывает мои бритвенные принадлежности, ты найдешь их в верхнем ящике комода, а затем готовит ванну. Пока такое достижение, как водопроводная вода, еще не пришло в Денвер, я попросил, чтобы ванну и воду приносили мне в комнату вместе с завтраком.
— Ты моешься здесь? — спросила Пенелопа, смутившись от перспективы, что придется еще некоторое время провести в обществе голого Сета. К своему замешательству, она обнаружила, что вид этой гладкой золотистой кожи оказывал на нее странное воздействие. Ее ладони горели от желания снова прикоснуться к ней.
— А где еще мне принимать ванну? — парировал он. Похлопав ладонями по юбке, чтобы избавиться от опасного желания, она направилась к гардеробу.
— В рекламе этого отеля утверждается, что здесь на каждом этаже есть ванная комната, — сказала она, открывая дверцы шкафа.
— Все верно, — подтвердил он. Пенелопа сняла с вешалки бордовую рубашку и темно-синий халат.
— Так разве не легче принять ванну там? Для нее было бы легче.
— Может быть. Но я люблю понежиться в воде, что совершенно невозможно, когда другие жильцы будут стучать в дверь и торопить меня.
Пенелопа чуть не застонала вслух. Он любит понежиться. Прекрасно. Можно только представить, как подействует на нее вид этих мускулов, блестящих от воды и мыла.
Не успела она оправиться от смущения, как в дверь постучали.
— Портье, сэр!
— В обязанности камердинера входит отдавать распоряжения слугам, — сказал Сет.
Пенелопа повернулась, в панике глядя на него, в то, время как он прикрывал себя пушистым покрывалом в зеленую, золотистую и коричневую полоску. Она надеялась, что если спрячется за высоким шкафом и будет молчать, то портье не заметит ее. Но если Сет хотел, чтобы она отдавала распоряжения портье…
— Я не могу, — пролепетала она.
— Уверен, что сможешь. Нужно всего лишь открыть дверь и указать портье, куда поставить ванну. Все остальное он сделает сам.
— Дело не в этом. Если только Адель
— Что Адель? — мягко спросил Сет. От него не укрылся ее ужас перед Адель.
— Н-ничего, — заикаясь, ответила она и стала с усердным вниманием рассматривать шелковый халат, который держала в руках. — Она будет ворчать на меня, только и всего. Она требует, чтобы ее актеры вели себя скромно.
Сет громко фыркнул.
— Если Майлс является ярким образчиком ее понятия о скромности, думаю, она и глазом не моргнет, когда узнает, что ты была у меня.
— Майлс ее сын. На него правила не распространяются, — униженно произнесла она. — Кроме того, он мужчина. А как тебе известно, общество более терпимо к проявлениям мужской нескромности.
Снова раздался громкий стук в дверь, сопровождаемый нетерпеливым возгласом:
— Это портье, мистер Тайлер!
— Сейчас! — крикнул в ответ Сет, не сводя глаз с лица Пенелопы. Она была готова расплакаться. Чувствуя себя великаном, который сильно напугал ее, он поманил девушку к себе.
Пенелопа послушалась, но вид у нее был такой, словно она шла на смерть.
Сет потянулся и взял халат из ее рук.
— Я сам открою дверь. А ты подбери, что мне надеть.
Радостная ответная улыбка наполнила нежностью сердце Сета. Это была настоящая улыбка, так она улыбалась ему во время ухаживания и их помолвки. От этой улыбки у него перехватило дыхание и засосало под ложечкой. Приглушенно прошептав ее имя, он непроизвольно схватил ее за руку и притянул к себе.
— Сет? — тихо произнесла она.
Изо всех сил стараясь удержать себя в руках, он взял ее красную уродливую шляпу и надел ей на голову.
— Твоя шляпа, — пояснил он, радуясь, что его голос оставался спокойным.
Когда он завязывал широкие ленточки под ее подбородком, то случайно коснулся щеки. Ее кожа была такой же гладкой и нежной, как прежде, он не смог удержаться и погладил ее щеку.
Пенелопа тоже ощутила магию их близости, она вздохнула и прижалась щекой к его ладони. Сет едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия и не поклясться в вечной любви.
Но вечной любви для них не было.
Щемящее чувство потери охватило Сета, он убрал от ее лица задрожавшую руку и показал на гардероб.
— Иди туда, — приказал он хриплым голосом.
Наградив его сердечной, благодарной улыбкой, Пенелопа поспешила через комнату к шкафу. Немного успокоившись, Сет встал с постели и накинул халат. Прихрамывая, он направился к двери.
Когда Сет взялся за блестящую бронзовую ручку, то остановился, чтобы бросить взгляд туда, где Пенелопа возилась с одеждой. Даже бесформенная накидка не могла скрыть восхитительной стройности ее фигуры.
Нахмурившись, он прошептал:
— Ссутулься!
Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума.