Завязать след. Часть 2
Шрифт:
— Я сказал ей правду. — Голос Винсента лишен эмоций. — Вы с Кейном причинили больше вреда, придумав это. Я думал, ты умнее.
Высокомерный кусок дерьма. Возможно, мне следует больше направлять Ривера, потому что отчитать Винсента прямо сейчас было бы невероятно.
— Ну, если ты хочешь поговорить об ущербе, пропадает еще больше Омег, — огрызаюсь я. — И теперь, из-за твоих невежественных, эгоистичных слов, Скайлар не хочет нашей защиты, не говоря уже о том, чтобы иметь с нами что-либо общее.
На
— Да. И я уверен, что их количество увеличится, — огрызаюсь я.
Еще одна пауза молчания. — Вы думаете, это имеет отношение к делам O?
Я делаю паузу, услышав его вопрос. Внезапно, ни с того ни с сего, он заинтересовался нашей работой?
— Да, — медленно говорю я. — Несмотря на то, что ингредиенты представляют собой синтетические Омега-гормоны, мы думаем, что это заставляет пользователей хотеть Омеги для себя и действовать иррационально, чтобы получить их.
— Вот почему тебе нужно защитить Скайлар.
Я моргаю, удивленный, что он открыт для разговора. — Да. Вот почему я говорю тебе, что последствия твоих слов заставили ее отгородиться от нас. Это значительно усложняет обеспечение ее безопасности.
— Я… — Голос Винсента замолкает. — Мне жаль. — Слово звучит по-иностранному, как будто это что-то, чего он никогда раньше не произносил.
За все годы моего знакомства с ним я не могу припомнить, чтобы он когда-либо говорил это.
— Тогда помоги нам защитить ее. Если ты не хочешь помогать нам в поисках Эйприл Уотерс, меньшее, что ты можешь сделать, — это это, — говорю я.
Было бы легко обвинить во всем Винсента. Но мы с Ривером оба были по-своему беспечны.
Я дал Скайлар обещание, в котором не был уверен, что смогу сдержать его, и мы оба пытались скрыть от нее правду.
Правда в том, что мы, возможно, никогда не найдем ее подругу.
Если бы мы сказали ей, захотела бы она быть с нами?
Я был эгоистом.
Я должен был быть откровенным с самого начала, и именно таким Винсент был для нее.
Холоднее, чем необходимо, но точно так же, как мы поступили бы с любым другим делом о пропаже человека.
Ривер может винить во всем Винсента, но я знаю правду.
Я тоже облажался.
Очень сильно.
— Хорошо.
Голос Винсента вырывает меня из хода моих мыслей. — Что?
— Скажите мне, чем я могу помочь.
Срань господня.
Я кривлю губы и почти улыбаюсь. Несмотря на ссору со Скайлар, осознание того, что у меня есть кто-то еще, кто может поддержать ее, снимает тяжесть с моей груди.
— Мне нужно, чтобы ты был начеку, пока мы с Ривером работаем. Я уверен, что пропадут еще Омеги, и…
Я останавливаюсь на полуслове, когда по тротуару разносится
Он горький. Мое сердце колотится в груди, когда я направляюсь по подъездной дорожке к ее входной двери, которая сейчас открыта.
— Лэндон? — Спрашивает Винсент, когда я толкаю дверь и врываюсь в ее парадную дверь, следуя за химическим запахом по всему дому.
Ее нет в этом гребаном доме.
— Скайлар? — Я кричу, паника сжимает мою грудь, когда я узнаю химический запах.
Я слишком часто ощущал этот запах на местах преступлений.
— Черт! — Я кричу, чувствуя себя самым большим идиотом на планете. Не прошло и часа с тех пор, как мы вышли из ее дома, а ее уже нет.
Аромат начинает распространяться за задней дверью Скайлар на ее задний двор. Я стою на ее крыльце, крепко сжимая телефон в руке.
Кислый страх. Острый гнев.
Горький хлороформ.
Я едва слышу, как Ривер зовет меня по имени, как у меня звенит в ушах и начинает гудеть голова.
Скайлар похищена.
3
СКАЙЛАР
Удар. Удар.
Я стону от боли в голове, когда мое тело непрерывно сотрясается. Мои глаза закрыты, я замерзаю, и это худший сон, который у меня когда-либо был в жизни.
И почему я лежу на полу?
Удар. Удар.
Мои глаза резко открываются, но я погружена в темноту.
И моя голова…
Удар. Удар.
Мне слишком больно держать глаза открытыми. Такое ощущение, что в каждый мой глаз вонзается нож для колки льда, и любое движение отдается болью по всему телу.
Удар. Удар.
Я вытягиваю ноги, ерзаю, чтобы устроиться поудобнее, но места, чтобы вытянуться, недостаточно.
Я пытаюсь вспомнить что-нибудь из того, что было до того, как я заснула, но все это странным образом… исчезло.
Я была дома, там были Ривер и Лэндон, и… я плакала?
СТУК.
Еще один сильный толчок, и в голове у меня становится пусто.
Я просыпаюсь от очередной головной боли, но на этот раз стука больше нет, что немного облегчает боль.
Я открываю глаза и смотрю на незнакомый потолок, обшитый деревянными панелями.
У меня пересохло во рту, как с похмелья. Мне нужно в туалет, а там холодно.
Я лежу на голом матрасе под тонким, вызывающим зуд одеялом.
— Что за черт, — бормочу я, пытаясь взять себя в руки.