Завязать след
Шрифт:
Они забирают ее у меня, — в отчаянии думаю я.
— Она моя семья, — огрызаюсь я. — Ты нет.
В комнате становится тихо, и их запахи превращаются во что-то запутанное и темное.
Я горько смеюсь, чтобы сдержать слезы, которые угрожают пролиться, когда я разрываюсь на части. — В этом мире у меня есть два человека, которыми я дорожу: Эйприл и ее мать. Все остальные ушли. Ты это понимаешь?
Я не хочу сейчас заводить этот разговор. Это то,
— Мой собственный отец бросил меня, когда я была подростком, а моя мама сейчас в совершенно другом состоянии. Они не хотят иметь со мной ничего общего, — продолжаю я, расхаживая взад-вперед. — Последний Альфа, с которым я по глупости встречалась, едва терпел меня и очень ясно дал понять, что я всего лишь соучастница его эго, — признаюсь я, и мои щеки заливаются краской стыда. — Эйприл — единственная постоянная во всем этом. Она моя сестра, без кровного родства.
Я больше ничего не могу с этим поделать. Я начинаю рыдать, закрыв лицо руками. Я плачу. Лэндон чертыхается и притягивает меня в свои объятия, и на этот раз я не отталкиваю. Я прячу лицо у него на груди, выпуская все сдерживаемые эмоции за последний месяц.
— У тебя есть мы, — шепчет он, обдавая меня своим землистым ароматом. — Я знаю, милая. Я знаю, это тяжело.
— Не проси меня делать это, — плачу я ему в грудь. — Пожалуйста, не проси меня терять надежду.
— Это не так, — говорит он, прижимаясь губами к моей макушке. — Я обещаю, это не так.
Когда я отступаю назад, вытирая слезы, выражение его лица не меняется. — Однако тебе важно помнить, — говорит он, — что ты можешь сделать для нее не так уж много. Ты и так сделала более чем достаточно, Скайлар. Больше, чем я видел у большинства людей.
У меня сводит желудок.
Он все еще не понимает этого. Ни один из них не понимает.
— Я всегда могу сделать больше, — бормочу я.
— Нет, если она призрак, — бормочет Ривер, и Лэндон резко оборачивается, чтобы посмотреть на него.
Мои глаза расширяются, и мне кажется, что меня ударили.
— Что ты сказал? — Шепчу я.
В этот момент он выглядит таким же больным, как и я, и просто качает головой. — Это выглядит не очень хорошо, Скайлар. И мы не позволим тебе стать следующей. Мне очень жаль.
Мое сердце разбивается вдребезги.
Надежда, которую они принесли с собой, трепещет и умирает.
Если они поверят, что она ушла…
Нет.
Нет.
Я в шоке отшатываюсь назад.
— Скайлар, — Лэндон тянется ко мне, но я отбрасываю его руку.
— Убирайтесь к черту из моего дома, — медленно говорю я. — Вы оба.
— Скайлар… — пытается Ривер, но я поворачиваюсь к нему.
— Ты думаешь, что она мертва. Ты думаешь, что это бессмысленно, — говорю я тихим голосом. — Как долго ты думал, что она призрак?
— Это сложно, —
Я не могу дышать.
— Это не просто черное или белое, — добавляет Лэндон. — Но статистика показывает…
— Ты говоришь совсем как он, — шепчу я. — Совсем как Винсент.
— Я совсем на него не похож, — рычит Лэндон, пугая меня. — Я просто говорю тебе быть реалистом.
— Реалистом, — медленно повторяю я.
Он кивает, от него пахнет гневом.
— На самом деле, мне нужно, чтобы ты убрался из моего дома, — рычу я. — И если ты действительно думаешь, что она мертва, оставь меня в покое.
Лэндон вздрагивает. — Дорогая, ты должна выслушать…
— Мне не нужно ничего делать! — Я кричу. — Вы не мои Альфы!
Я опасно близка к тому, чтобы сломаться и повторить прошлогодний День Святого Валентина.
И я не буду делать это перед ними, двумя союзниками, которые, как я думал, у меня были.
Они думают, что Эйприл мертва. Я больше не могу быть рядом с ними.
Часть меня знает, что я не могу мыслить здраво. Моя внутренняя Омега убита горем, ее предали два Альфы, которые дали мне надежду.
Но все, что они сделали, — это помогли мне пережить Течку.
Мы не спарены, и уж точно мы даже не частичная стая.
Я была неряшлива, глупа и эмоциональна.
И сейчас это заканчивается.
— Черта с два ты не будешь, — рычит Ривер и спешит ко мне. Но я протягиваю руку, чтобы остановить его.
— Если вы меня вообще уважаете, — говорю я. — Если я вам небезразлична, вы уйдете. Сейчас же.
Их аромат густой и дымный, как будто они горят.
Лэндон серьезен, в то время как Ривер взволнован.
Я больше не могу быть рядом с ними.
— Вон, — повторяю я. — Убирайтесь и оставь меня в покое.
Я направляюсь в свою спальню, хлопаю и запираю за собой дверь и зарываюсь лицом в подушку.
Затем я издаю приглушенный крик, позволяя слезам снова захлестнуть меня.
Они думают, что она мертва.
Когда я наконец слышу, как хлопает входная дверь и звук отъезжающей машины, я позволяю себе перестать молчать.
Я позволяю отчаянию овладеть мной, мое тело сотрясается от рыданий до боли в горле.
Проходит время. Может прошло несколько минут или несколько часов, но, наконец, я перестаю плакать. Мое тело измучено, и я сворачиваюсь в клубок и шмыгаю носом.
Я имела в виду то, что сказала. Если Лэндон и Ривер действительно верят, что она… ушла… Им нет смысла околачиваться поблизости.
Неважно, думает ли мое сердце иначе.
С ними бы это все равно не сработало. Они слишком заняты. Их работа — это их жизнь, и они очень ясно дали понять, что делают для меня исключение.