Завязать судьбу морским узлом
Шрифт:
Сувенир, конечно, мелочь,
Но опасный прецедент,
Спросят, маршал, неужели
Не прочувствовал момент?
И Политбюро сказало
Рано утром в три часа,
Что на месте, т.е. в море,
Командир решает сам.
Не будить же им Генсека,
Он единственный Генсек,
Возмутится: я имею
Право спать как человек?
И попятным сообщеньем
Был задействован
Пусть на месте, т.е. в море,
Разберётся командир.
А на месте, т.е. в море,
Налетел жестокий шквал
И решенье командиру
Однозначно подсказал:
Наша встреча невозможна,
Ибо катер не спустить!..
Сувенирного обмена
Не имело место быть.
Пушкин в Черногории.
Скушен в море Средиземном
Круглосуточный дозор…
Вдруг приказ: идти с визитом
В черногорский порт Котор…
С черепицами на крышах
И брусчатой мостовой,
Город розовый, лавровый
И – значительно хмельной!
Этой пьянке повсеместной
Повод веский был таков:
Юбилей со дня восстанья
Черногорских моряков.
Для чего они восстали
Много лет тому назад?
Дело прошлое. И кто-то
Был, конечно, виноват.
Мы сидим в таверне "К'oтор",
И виньяк душистый пьём,
Поелику все славяне,
Нет проблемы с языком.
И откуда вдруг сорвалось,
Не скажу наверняка,
Очень громко слово Пушкин
С языка ли, с потолка.
Почему оно возникло
На нетрезвости умов?
Я же вам не Фрейд какой-то
И ответить не готов.
Кто же Пушкина не знает
В стороне моей родной?
Иностранцам неизвестный,
Он ведь был невыездной.
Им "Онегина" Набоков
В толстом томе толковал,
Всё равно не понимали,
Что такое "поскакал"…
Тем не менее в таверне.
Черногорец молодой
Через стол переглянулся
Заговорщицки со мной,
И пошли согласно шпарить
Словно нам приказ был дан:
Александр Сергеич Пушкин,
"Песни западных славян"!
"Черногорцы! Что такое?
–Бонапарте вопросил, –
Правда ль это племя злое
Не боится наших сил?"
И замолкли. продолженья
Тот не знал,
Тишина, и вдруг поднялся
В рокотанье общий зал:
– Черногория! – Россия! –
Будем здравы! – Как сейчас
Вспоминаю ясно, Пушкин
Был в таверне среди нас.
Лето, женщины и ром.
А теперь, друзья, на Кубу
Сквозь Атлантику идём.
Морякам надежда люба:
Лето, женщины и ром!
Говорят, у них мучача
(Типа девушка у нас),
Если нет монет, на сдачу
Честь мучачную отдаст.
День за днем, пришли в Гавану.
Удивились моряки.
Нас встречают как-то странно,
Всё сплошные мужики,
Половина – бородасты,
Шоколадны телеса.
Сам Фидель товарищ Кастро
Речь толкнул на 3 часа.
За свободу, счастье в мире
Пили дружно за столом
Наше "шило", их "дайкири"
(Сахар, лёд, лимон плюс ром).
После третьей мы Фиделя
Вопрошаем, в чем секрет,
Мол, куда вы женщин дели,
Или их на Кубе нет?
"Прямо в Сьерру, блин, Маэстру, –
Он нахально говорит–
Всех, кто в возрасте невесты,
Отослал на ваш визит".
Объясняет нам открыто,
Как кубиночки легко
Отдаются на визиты
Иностранных моряков.
Вот какой он змей ползучий,
Окопался за бугром,
Нам испортил редкий случай:
Только лето, только ром.
В благодарность Команданте
Мы его на корабле –
Прокатили для знакомства.
Будет помнить много лет…
Самый полный! Славный крейсер
Так на волнах занесло,
Что бурун вставал до неба
С тридцати восьми узлов!..
Вот идет Фидель, шатаясь
По проходам нутряным,
Чрезвычайно побледнелый,
Укачался, видно, в дым.
Он заходит в ПЭЖ, где мирно
Спит механик, тих, как мышь,
Но немалый опыт службы,
Уверяю, не проспишь:
Очи вскрылись, удивились,
Рявкнул "Смирно!" А Фидель
Покачнулся от смущенья,
На приборную панель
Завалился… Покушенье,
Может быть, – в который раз?
Он подобные сюрпризы
Ожидать не мог от нас…
Постепенно оживает
Общепризнанный герой,
Встал с приборов, отряхнулся
Знаменитой бородой
<