Зайка
Шрифт:
– Значит, он пойдёт прежде всего за феями? – спросила Ева.
– Да, его цель – заложники, – ответил Пайрус, – Один он знает, что с феями сделают потом.
– Если мы его не интересуем, нужно спрятать всех, кроме нас, – сказал Грэг, – Мы можем это как-то провернуть?
Стук усиливался. Лампочки начали дрожать.
– Делайте, что нужно, – серьёзно сказал Пайрус и встал из-за своего места. Король подземных фей ушёл.
– Ты доверяешь ему? – спросила Ева Грэга.
Он молча кивнул. Затем он просто встал и ушёл к себе в комнату.
– Куда он пошёл? Куда все уходят? – я был растерян. Виски стучали как
Ева не хотела отвечать. Она и не знала, как ответить мне на мою растерянность. Я чувствовал, что она злится. Это было заметно по тому, как она старалась на меня не смотреть. Лампочки тускнели. Воздух превратился в тяжёлую массу, которую можно было есть ложками, но дышать было совершенно невозможно.
– На, – сказал Грэг и протянул мне трубку с табаком, – Только смотри не всё! Он на вес золота сегодня.
Я удивлённо взял трубку и сперва повертел её в руках. Карлик зажёг спичку и поднёс её к трубке, на которую я всё ещё просто смотрел.
– Ну давай же, скорее! – сказал он нетерпеливо, – Жить то хочется!
Я взял трубку в рот, и мне в нос резко ударил запах табака. Угольки загорелись, и я вдохнул дым.
– Больной ты нам не поможешь, – проворчал Грэг и принялся раскладывать то, что принёс: проволоку, мешки с табаком и какие-то железные штуковины. Один бог знает, откуда у него всё это было. Хотя я догадывался, что он взял их из города вместе с серебряными ногами. Но…зачем?
– Но зачем? – спросил я его.
– Что зачем? – Грэг уже скреплял проволоку между собой, причём зубами.
– Зачем ты взял всё это? – головная боль потихоньку стала сходить на нет, и разговаривал я уже куда спокойнее.
Карлик пожал плечами.
– Я же коллекционер.
Следующие сорок минут мы с Евой постигали искусство делать огромную разрушающую силу из какого-то мусора. Основой нашей бомбы был табак и порох. Засыпая в колбы табак, Грэг несколько раз печально вздохнул. Видно было, что он жертвует его. Стуки об ворота стали для меня фоновым, не настолько важным звуком. Я почти не замечал его. Замечал только, как движется стрелка на часах, которые Грэг использовал для бомбы.
Мы вышли на улицы. Теперь они были абсолютно пустынными, ни единой феи на них не было. Висели лишь тусклые огоньки. Мы взяли с собой фонарики, Ева взяла лук и стрелы. Мы с Грэгом несли самодельные бомбы, у каждого из нас были ножи. Но мы не особенно на них надеялись.
– Предвкушаю встречу с Линдой, – вдруг сказала Ева.
Никто не ответил ей. Нам не хотелось. В этой оглушающей тишине любой звук казался слишком громким и чужим. Молча мы обошли тоннели. Каждый из них куда-то вёл. Где-то феи выращивали продукты питания и пасли коров и свиней. Где-то были жилые дома. Где-то находились рынки. Там не было фей, ни одной. Все мы знали, что король отвёл их в самую крепкую постройку во всём подземелье – в свой дворец.
В тоннелях мы установили бомбы. Стук раздавался уже совсем нехорошо. Мы стояли теперь прямо у ворот, и от страха у меня кровь стыла в жилах, а колени подкашивались. «Ты делаешь это ради людей» – твердил я себе, но это мало помогало. Я посмотрел на Еву. Она была белая, как мел, но сосредоточенная, несгибаемая.
«А я тут зачем?»
И в этот момент послышался оглушительный грохот. Ворота упали, и у меня захватило дух от того, что я увидел. Это был полностью железный дракон, исполинских размеров. Он еле умещался в тоннеле. На его спине сидел маленький старичок в цветастом халате, и это был тот самый старикашка, который тогда предал нас и посадил за решётку. Линда восседала на механическом волке с острыми, как ножи, зубами. Она улыбалась, потому что думала о победе. Ухмыляясь, она смотрела прямо на Еву. Не отрываясь, та смотрела на неё, стараясь не поддаваться злости и гневу.
Железная армия, насчитывающая сотни воинов, которые не испытывают страха и боли, предстала перед нами. Она призвана была только с одной целью – заставить нас бояться, заставить отступить. Я знал это. И мне это не нравилось. Я не хотел поддаваться страху, хотя прекрасно осознавал, что трое воинов против трёх сотней, волка и дракона – это ничтожно мало. Осознавал я и свои шансы умереть. И вновь для того, чтобы побороть этот страх, я задал себе вопрос.
«А я тут зачем?»
Мы бежали по улицам. Так быстро, как только могли. Мы сжимали в руке пульт от бомб, прекрасно осознавая, что на одних бомбах мы не победим. Железная армия бежала за нами. Дракон не поместился в ворота, и остался снаружи. С диким гиканием Линда ехала на железном волке, предвкушая победу. Она хотела этого. Хотела забрать себе всех фей. Для одной ей известных целей. Поэтому возглавила железную армию.
Мы бежали по узким улочкам, загоняя хотя бы часть армии в ловушку.
– Вы просто жалкие трусы! Где ваш хвалёный героизм? – слышал я голос Линды, который ещё совсем недавно не вызывал у меня такого отвращения и ненависти.
Еве это только помогало. На своих серебряных ногах она бежала и бежала, не зная усталости. Злость и ярость только подталкивали её бежать вперёд. Он уводила армию всё дальше и дальше от дворца. Надолго ли это?
Раздался взрыв. Сначала я услышал его в пещере, но раскаты его отозвались в стенах эхом. Все остановились в ожидании, камень задрожал. Это прокатилось от самого дальнего угла королевства фей до самых ворот. И оттуда мы услышали ответ: ворота обвалились.
Мы ещё не знали, что это значит. Но все забеспокоились. Линда – что теперь дракон не сможет попасть в город. Мы – что дракон теперь сможет попасть в город. Мы все стояли в растерянности. Я впервые увидел это в лице Линды. Но Ева не растерялась, и начала убегать. Линда, несмотря на недавний взрыв, побежала за ней, и они скрылись в тоннеле. Я остался один на один с железными воинами.
И тоже побежал. Что мне ещё оставалось делать?
Я крепко сжимал в руках пульт. «Ещё совсем немного!» – уговаривал я своё сердце, которое готово было вот-вот вырваться из груди – то ли от страха, то ли от быстрого бега. Совсем рядом с моим ухом я слышал клацание железа о камень. Безжизненные ожившие доспехи древних рыцарей не могли почувствовать мой страх. У них была одна задача – поймать меня и убить. И я изо всех сил надеялся, что они её не достигнут.