Займ на любовь
Шрифт:
Откуда только Мира это поняла? Или сама себе придумала?! Вот, что вероятней…
Блин! Она ревнует, что ли?
— Мы расставили все акценты, Марина. Однозначно, — ровно, но настолько холодно, что даже она вздрогнула, отрезал Стас.
Николай хмыкнул, но так тихо, как будто не особо хотел свою реакцию светить.
Так, Мира не собиралась дальше участвовать в том, что тут происходило. Это точно не предназначалось для публичного обсуждения.
Отступив еще шажок в сторону, она повернулась к другому
— В общем, Николай, я вас наберу чуть заранее, когда будет время эфира по земле. Всего доброго всем, — еще раз, но уже резче, бросила Мирослава, воспользовавшись тем, что все с нее переключились…
Ошиблась.
Этой фразой тут же привлекла всеобщее внимание.
Николай Гончаренко, не вмешивающийся ни в ее общение с его братом, ни вот в это вот все, наградил Миру очередным странным, проницательным взглядом и только кивнул.
— До встречи, Мирослава, — не отказался мужчина от своего слова. Уже приятно.
А что плохо — Марина, и та тоже, вдруг заметила ее присутствие. Прям прищурилась, скривив губы, словно в дерьмо вступила, вот правда.
— Ульяненко?! — реально прошипела со злостью сквозь зубы, мигом утратив напускной гламур соблазнительницы…
Хотя, к ее чести, так же молниеносно женщина вернула и холодную отстранённость. Все-таки опытная и расчётливая, а прокурор такой, что зубами готова вцепиться в обвинение, и прям выдушить признание… Вот эти самые зубы она на Мире как-то и обломала.
Оба Гончаренко, судя по виду, не ожидали, что они знакомы и сейчас быстро оценивали, стоит ли вмешиваться… Только Мира ни в чьей защите не нуждалась!
— Госпожа Ульяненко, смею напомнить, — ровно отозвалась Мирослава, таким же неприветливым тоном. — Вас к этому суд обязал, госпожа Залевски, к уважению, который вы проиграли, за неимением никаких доказательств и абсурдностью претензий.
Выпрямила спину ровнее, чувствуя на себе все взгляды, но больше всего почему-то тот, самый тяжелый. Хотя… на нее он не так давил, кажется.
— И, поскольку я здесь все же по работе, в отличие от остальных, то вынуждена попрощаться…
— Николай, не знаю, что у вас за отношения с этой… Этим каналом, — будто случайно оговорившись, блеснула зло глазами Марина, но больше ничем не выдала свое отношение, — но я вам искренне не советую у них в эфирах появляться. Вы, может, не знаете, не так давно в столице, но у них отвратительная репутация…
Как и обычно, при людях Марина опасалась высказать оскорбление напрямую, помня о том, что ей это аукнуться может не меньше… Слишком много свидетелей. Все намеками, полуфразами.
Гадко.
— А я рискну! — неожиданно залихватски усмехнулся Николай, даже как-то встав иначе. Стас же, в противовес брату, еще мрачнее как-то нахмурился. — Может, я и не так давно здесь, ну так надо же с чего-то начинать и как-то продвигаться. А Мирослава такой шанс мне предоставила!
Она, конечно, была благодарна за то, что Николай явно думал ее поддержать. Да только слова
— А теперь я и мой канал вполне можем на вас в суд подать, госпожа Залевски. За клевету, — что-то дернуло, не утерпела, хоть и нацепила «милую» улыбку. — Честную позицию и нежелание идти на уступки под давлением власти — навряд можно отвратительной репутацией считать. Даже повод гордиться. Впрочем, понимаю, эту точку зрения не все разделяют…
Позволила намеку на нечистоплотность Марины в работе повиснуть недосказанным.
— Всего доброго, — под отвлекающий маневр этого разговора, Мира все же вырвалась из плотного окружения (ну, Клим тут же пристроился следом, глянув на босса, но тут она пока выход не нашла).
Но Мира, довольная хоть тактической победой, отвернулась в сторону зала, очень сильно намереваясь выкинуть это все из головы. И вот то пекущее жжение из живота тоже, потому как Марина снова в руку Стаса вцепилась. А Мира точно не собиралась наблюдать, сбросит он ее пальцы теперь, как ранее, или же оставит на месте.
— Мирослава, мы не закончили разговор! — неожиданно, с холодным требованием громко обратился Гончаренко-старший к ней.
Мира не оборачивалась, но и спиной ощутила недовольство Станислава. Однако смотреть вновь на контраст пиджака и ногтей — никакого желания! Вот пусть с Залевски и разговаривает!
— Я работаю, Станислав, представляете?! — позволила себе ровно каплю сарказма. — Просто завалена сегодня делами, к искреннему сожалению, не могу ни говорить, ни на звонки отвечать, ни даже на смс-ки. Вы же не можете меня не понять, — бросила с напускным тяжким вздохом через плечо, намекнув на его игнор всю эту неделю. — У меня через двадцать минут прямой эфир, всего доброго.
И в этот раз, не позволяя уже ничему и никому себя задерживать, вспомнив, что журналисту иногда простительно быть наглым, напористым и невежливым, очень браво печатая шаг, проследовала к залу, где уже должен был находиться ее оператор. Даже умудрилась на ходу «поймать» одного из очень симпатичных ей депутатов (чисто по-человечески, своей твердой позицией) и уговорить того дать им комментарий для следующего эфира.
Наверное, все то, что бурлило внутри и над природой чего Мира не желала думать, требовало выплеснуть энергию хоть куда-то. Вот и прорвалось в работу, правда, действовала уже без первого удовольствия, скорее, автоматически.
И только уже наблюдая за подготовкой к очередному включению, вспомнила, что одна ее серьга так у Станислава и осталась… Ладно, главное, потом как-то забрать, а на эфирах — обойдется. Не особо те ей нравились, тут с Гончаренко не поспорить.
Глава 12
Ему хотелось ее придушить!.. Мирославу.
Понял ее шпильку про работу и звонки. Уела, ага. Но и Стасу было, что Мире ответить. Сильно сомневался, на самом деле, что так бы обрадовалась, если бы он все же ответил на ее звонки…