Займемся текстом, профессор
Шрифт:
Зато она, конечно, была очень доброй и частенько выручала меня: сидела с Аленкой, если мне требовалось в универ, доплачивала за мытье полов на лестничной клетке, а летом я занимала ей место на рынке ни свет ни заря, куда позже она подъезжала с овощами, что выращивала на своем огородике.
В общем, мы неплохо относились друг к другу и частенько помогали, если того требовали обстоятельства.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась я, распахивая дверь шире.
Тетя Таня потуже завязала платок
— Да с Мишкой опять проблемы, — заохала она. — Доигрался ведь дурень. Ну вот сколько раз ему говорила, чтобы за ум взялся, да работу нашел, с девушкой бы познакомился. Жениться уж пора, а он?
— Что?
— Все ему игры компьютерные. А тут полез штору мне вешать, да свалился со стремянки.
— Жив? — сорвался с губ вопрос, заставляя задуматься соседку.
— Да что ему будет амбалу такому, — всплеснула она руками, — ты это… Лель, — словно опомнившись, подошла тетя Таня к сути, — у меня же пальцы почти не гнуться, а ему надо руку намазать мазью осторожно. Сможешь?
— А он сам никак? — обернувшись, взглянула я на часы, что висели на стене.
— Да силком не заставить. А тебя послушает, — улыбнулась она ласково.
— Ладно, только быстро, — прикрыв дверь, но предварительно сообщив Аленке, что я на несколько минут отлучусь, вышла.
— Ба, ну чего там? — услышала я голос мужской снизу.
Он явно принадлежал Михаилу, потому поторопилась, пока он не перепугал всех.
Вид у него и впрямь был неважным. Ссадина на скуле и подбородке, разбитый локоть, который заметно распух. Я бы посоветовала тому обратиться к врачу, да кто бы меня еще слушать стал. Хотя Миша временами все-таки демонстрировал мне свою симпатию, но делал это слегка неуместно, что не вызывало во мне ответных чувств.
Вообще-то, Алена не в первый раз оставалась одна и знала, что незнакомым открывать дверь категорически запрещено. Не понимала, что случилось в этот день с сестрой, может, магнитные бури, может, просто устала, но почему-то сделала все наперекор. И мне оставалось благодарить лишь небеса, что она открыла именно Арсению.
Хотя к нам никто другой и явиться бы не смог, но я все равно каждый раз переживала.
— Значит, Миша? — многозначительно произнёс этот наглый тип, заявившиеся в мое отсутствие.
Он сидел в кухне за столом и вертел в руках мою кружку.
— Ты как здесь оказался? — скрестив руки на груди, кивнула я ему.
— Через дверь представь, — резко бросил гость, а я чуть ли икнула от возмущения.
Нормально он так меня встретил, конечно.
Пришел и еще вот таким тоном со мной, к тому же взгляд его насквозь меня словно пронизывал, что в первый момент захотелось спрятаться или заслониться.
— Молодец, — скривила я губы, даже не пыталась имитировать радость и улыбку, — а теперь возвращай, что принес
— То есть предложения о чае или кофе не поступит?
— Может, тебе еще колыбельную спеть? Время видел на часах? Мне ребенка надо укладывать.
— Кстати, про ребенка, — запнулся Арсений на первых словах сначала, а дальше все же с мыслями собрался, потому выдал. Хотя уж лучше бы помалкивал. — Где ее отец? Он с вами живет?
— Нет. Не с нами, — холодно ответила я, не желая рассказывать ему подробностей.
Зачем они ему, во-первых? Во-вторых, он совершенно чужой нам человек, да и я не привыкла делиться настолько личным.
— А где?
— Кто-то слишком любопытным родился, — попыталась я его пожурить, да только чихать он желал на мои слова.
— Слушай, детка, — кашлянув в кулак, поднялся Арсений с табуретки и навис надо мной утесом.
Стало не по себе. Я спиной вжалась в стену, надеясь, что в это время не выскочит Аленка из комнаты и не увидит эту картину.
Оттолкнуть бы этого парня, чтобы мочь сделать хотя бы один глоток воздуха. Слишком его было много… и близко. Наверное, все еще привыкнуть не могла, что Валерка меня бросил и рядом находится кто-то другой.
Мурашки пронеслись по спине в ту секунду, когда Арсений занес руку над моей головой, уперся ладонью в стену и пристально взглянул на меня. Боже, да никто и никогда так меня нагло не разглядывал. Что он там увидеть только хотел — загадкой было.
Зря ты это, парень, во мне нет ничего интересного для тебя!
— Ее отец — это Мишка? — вдруг выдал мажор, что я едва не поперхнулась.
— Тебе как такое пришло в голову? — ткнула я его пальцем в грудь, ощутив на миг силу и бесстрашие.
— То есть нет?
— То есть катись отсюда, только браслет верни, — протянула руку ладошкой вверх.
Как бы не так! Он совершенно, кажется, не собирался выполнять мою просьбу. Также взглядом сверлил, будто желая прочитать мои мысли. Напрасно!
— И как он относится к тому, что ты ходишь по клубам и целуешься с другими? — прошипел тихо, но так, что внутри все узлом свернулось.
— Это был единичный случай, — бросила я ему в лицо, еле отлепив язык от неба.
— С ума сойти, — усмехнулся Арсений, — вот уж не ожидал.
— Слушай, на мне розы не растут, и я ничем не отличаюсь от других. Не знаю, что ты там успел себе придумать, но, поверь, крупно ошибся.
— Уже заметил, — хмыкнул надменно он, засовывая руку в карман.
Я замерла, только дышала порывисто, боясь сделать глубокий вдох.
Наблюдала за парнем и боялась предугадать его следующий шаг.
Непонятным он показался на минуту. Ворвался вот так в мою жизнь и личное пространство, да еще претензии предъявлял, хотя с чего бы?! Мы никто друг другу.