Займись счастьем

Панкратова Дарья

Именно тогда я и услышала, что на свадьбу меня не позвали потому, что против этого была Лиля.

За что? Она меня даже и не видела никогда… А мы с Артёмом знали друг друга ещё со школы!

Сомневаюсь, что в отношении других его друзей – из детства, со школы или из универа – было сделано столь же блестящее «исключение»…

Может быть, я чего-то не знаю о себе?

Нужно было меньше рассиживаться над единственной

чашкой кофе, быстрее доедать омлет и вообще – почаще поглядывать на часы.

А, чёрт, Алиса, ты же знаешь: кофе здесь ни при чём. Ты просто слишком много думаешь над вещами, которые, по сути, тебя даже не касаются.

Я вообще не планировала выходить из дома в эту субботу. В результате мне нечего надеть на неожиданную, свалившуюся на меня внезапно, как снег на голову, встречу. На улице вторую неделю стоит удушливая жара, к которой никто оказался не готов.

Беда в том, что за десять минут до выхода мне захотелось выглядеть по-человечески.

В моем шкафу обнаруживается куча совершенно одинаковых маек – даже по цветам они не слишком различаются. А если бы и отличались, толку-то? Бросаю пытливый взгляд на градусник за окном. Жарко… даже очень. Джинсы, конечно, исключены. Мои льняные штаны в стирке. Светлые летние брюки – в шерсти после столкновения в лифте с соседским ризеншнауцером. Брючный комплект в любом случае не составить – значит, нужно платье.

Через три минуты я паникую. В наличии черно-белое платье с треугольным вырезом: оно отлично подчеркивает фигуру, к тому же сочетается с черными босоножками – отглаженное, оно невозмутимо висит на вешалке. Но сшито оно из нескольких слоев вискозы. Если бы на улице было хотя бы двадцать градусов тепла… Продолжаю лихорадочно рыться в шкафу. Темно-красное платье придется поминутно одергивать, и оно еще плотнее… Из черного мини-платьица в подчеркнуто спортивном стиле будут выглядывать лямки любого лифа. Все! У меня нет ни одного платья на жару. Ни одного!

Собственно говоря, откуда им взяться, если удобнее работать в брюках? Когда я провожу в офисе целый день, то с трудом могу высидеть восемь часов в офисном кресле – съезжаю вниз, сажусь прямо, ерзаю, постоянно вытягиваю ноги, а напротив меня, между прочим, сидит наш программист. Платье или юбка не дают свободы действий: в процессе моих ёрзаний непременно будет видно бельё. Если я еду на фотосет, то тем более подбираю одежду так, чтобы можно было и на корточки присесть, и наклониться с камерой…

Из трех платьев выбираю наименьшее зло – то, которое не придётся одёргивать, – соображаю, что под него не подойдёт ни одна из моих сумок. Хватаю миниатюрную зелёную сумочку хэнд-мейд: на платье есть пара зелёных полосок, а значит, будем считать, что сумка вписывается в облик.

Мне всего-то нужно было одеться во что-нибудь легкое и вовремя выйти из дома, почему я в очередной раз устроила из поспешных сборов цирковое представление? Едва не подвернув на последней ступеньке ногу, выбегаю из подъезда и направляюсь к метро.

На выходе с «Пушкинской» я звоню Артёму.

– Где ты? – спрашиваю я. – Что-то я тебя здесь не наблюдаю…

– Сижу на скамейке в Эрмитажном саду.

Разве мы об этом

договаривались?..

– Я жду тебя здесь, – продолжает невозмутимо Артём.

– Я туда не дойду!

– Почему это?

– Я на каблуках.

– Дойдешь, – заверяет он меня.

Я пытаюсь возразить, но он уже отключился.

Вот здорово!

Подумаешь, девушка на каблуках…

Почти тридцатиградусная жара не улучшает моего настроения. Я тоскливо кошусь в сторону фонтанов на Пушкинской площади, после чего начинаю неспешное шествие в сторону сада «Эрмитаж». От тротуара исходит почти видимое тепло, каменные стены домов нагреты безжалостным солнцем. Я иду и мечтаю о невесомом платьице из шелка. Мое одеяние прилипло к телу …

Торопиться я не собираюсь, иначе совсем взмокну. Пряди волос падают на лицо, я сердито отбрасываю их. Чего ради Артём потащился в этот парк? Там даже лимонада негде выпить! То есть одно заведение имеется, но в такую погоду там яблоку некуда упасть, и столик надо заказывать за несколько дней.

Я дожидаюсь зеленого сигнала светофора, перехожу дорогу, стараясь ступать как можно мягче, чтобы ремешки босоножек не слишком натирали. Сто метров… Еще пятьдесят… Вхожу в сад. Да здесь полно скамеек! И ни на одной из них я не вижу его. В середине парка есть другие скамейки, есть беседки. Мне бегать и разыскивать его? Песок дико пылит под ногами, и я начинаю чувствовать себя, будто пересекаю Сахару. Кажется, это голова Артёма в одной из беседок.

Подхожу и вымученно улыбаюсь. Артём обнимает меня, поднявшись с места и слегка ко мне наклонившись.

Выглядит он, в отличие от меня, свежим и бодрым. Я отмечаю гладковыбритую кожу (неужели он решил завязать с десятидневными щетинами?), отлично подстриженные темные волосы – контраст с белоснежной льняной рубашкой.

– И кто тебя заставляет таскать такие каблуки? – уточняет он.

– Таскают ноги, – мрачно разъясняю я, – а каблуки я просто ношу.

Не буду же я объяснять, что у этих босоножек необыкновенно удобная колодка, и прошагать в них можно добрую пару километров. Вот только жара и влажность способствуют тому, что ремешки стирают нежную кожу стоп до кровавых мозолей…

– Пойдем? – спрашивает Артём. – Или тут посидим?

– А куда пойдем-то?

– Можем… погулять. Подышать воздухом.

– Спасибо, я уже нагулялась.

Артём опускается обратно на скамейку.

– Ты чего такая?

– Какая?

– Раздраженная.

– Песок повсюду. Люди вокруг. Жарко. И…

– Ты приехала сюда нудить?

Киваю.

– Ладно, полчаса я твоё занудство потерплю.

– Почему полчаса?

– Лимит такой…

Молча протягиваю ему пакет с подарком на давно прошедший день рождения.

Я по-человечески оделась. И вообще… Привезла ему подарок, а мы даже никуда не зайдем? Нет, конечно, мы вполне можем для разнообразия погулять, но… Но здесь так жарко! Не припомню случая, чтобы мы, встречаясь с Артёмом, никуда не зашли хотя бы на коктейль.

Капелька пота бежит от шеи к пояснице, и я передергиваю плечами.

Прохлады ждать не приходится.

Сажусь на скамейку рядом с Артёмом.

– Ух ты, спасибо, – приятно удивлённый, он крутит в руках электронную сигарету.